Онлайн книга «Предназначение»
|
Вместо этого встал он так, чтобы балку видеть хорошо, и медленно-медленно, ровно груз неподъемный перед собой толкая, ладони сводить начал. Тут-то и затряслось. И понеслось. Балка начала сдвигаться. Берега принялись сжиматься, двигаться один к другому, хороня под слоями земли и пласты угля, и тела надсмотрщиков, и брошенные инструменты… Люди мигом протрезвели, заорали и так побежали, небось их и волк голодный не догонит. Бегут, орут… Велигнев людям мешать не стал, может, нравится им так-то побегать по солнышку. Вместо этого ладони вовсе уж плотно сомкнул, зашептал… Что могут волхвы? А это уж кому как повезет. Есть и слабые, есть и сильные, есть и с мирным даром, есть с воинским, вот Велигнев был из сильнейших. Только дар у него был не так чтобы воинский, не смог бы он войско остановить, а вот стихии его хорошо слушались. Вода, к примеру, из которой и состоит тело человеческое. Воздух – хоть завтра ураган он позовет. Мать сыра земля та и вовсе рада была просьбу сына своего выполнить, а просил Велигнев многое. Содрогались земные недра, пласт угольный внутрь уходил, ни к чему он на этих землях. Когда не понимает их хозяин, что другие– тоже люди, что больно им бывает, что плохо, что с ними тоже считаться надобно, а не грести с дороги всех подряд, когда нет у человека порядочности… Вот и уголь ему ни к чему. Песок теперь сверху будет. И родник пробьется, иссохший. А уголь просто глубже уйдет… Может, и докопаются, а может, и плюнут, не смогут они его так-то добыть. И Велигнев коварно улыбнулся. А ведь хорошо получилось! Ровно и не было тут никакой балки, и не нужна она, и ни к чему. Теперь и присесть можно, отдохнуть, перекусить, может, и местечко себе поуютнее выбрать, поспать, да возраст! Вот лет сто тому назад он бы и не запыхался, а лет двести… Да, старость – не радость. Вот и одышка появилась… Решено! Поесть, поспать, пойти дальше. Его тут Орден Чистоты Веры заждался, почистить надобно самую чуточку. * * * Аникита Репьев через забор махнуть как раз собирался. Не подобает бояричу? Ну-у… Не понимаете вы всей тонкости ситуации. Там Анфиса! А свадьба осенью, а сейчас покамест весна еще, и видеться с невестой хочется. И не только видеться… Понятно, что самого сладкого до свадьбы не будет, но и то, что будет, – уже приятно. И поцелуи, и рука, которая по округлостям и пышностям спускается… Каково это – молодым людям только в присутствии мамок-нянек видеться? Как есть, жуть кошмарная, сидят они вокруг курятником и трещат, трещат, кудахчут, шкворчат, ровно жир на сковородке, и ко всем твоим словам прислушиваются, и глазами тебя так и полосуют… Ух! Без них куда как лучше будет! Вот Аникита и лез через забор, чтобы с Анфисой хоть часок наедине побыть. И то не каждый день получается, может, раз в пять-шесть дней они могут урвать минутку… А за забором все не затихают, вот заразы, ночь-полночь же, чего вам здесь не там?! Чего вы не спите, люди нехорошие, вам же завтра вставать рано… Аникита у забора прятался в тени густой, зубами со злости скрипел да улицу разглядывал. И вдруг… А эт-то что такое?! Хотите верьте, хотите нет, а вот этого человека преотлично знал он. Видывал, и не раз! Только разве здесь и сейчас ему тут место? Говорил отец, что отправлен Рудольфус Истерман по делам государевым, а он вовсе даже тут ходит, по улицам Ладоги? |