Онлайн книга «Предназначение»
|
Подумал Федор, к себе прислушался. Уехать? И вовсе Устинью не видеть, голос ее не слышать, вдали от нее быть? Не способен он на такое, лучше здесь терпеть да зубами скрипеть. – Смогу. Постараюсь. Любава сына по голове погладила, в лоб поцеловала сухими губами. Так-то оно лучше будет. – Умничка ты у меня, Феденька, жаль, родился позже Борьки, а так-то из тебя лучший государь получится! Куда как лучший… Который будет делать, что ему сказано, а не что захочется. Но о том промолчала Любава. Федя мать по руке погладил: – Ты у меня лучшая! – Вот и ладно. Бери пока эту… – кивнула Любава брезгливо в сторону Аксиньи, благо та и не слышала ничего, и не видела, опием одурманенная. – А потом и Устя твоя будет. И полюбит она тебя всенепременно, как же тебя можно не полюбить? – Благодарствую, матушка. – Лежи, Феденька, и думай, хорошо думай… Ушла Любава, а Федор и правда лежал, размышлял. И все меньше оставалось в нем симпатии к брату. Злоба в нем кипела, ядовитая, черная… Ишь ты! Воспользовался! Подумаешь… женился Федя?! Ну так что же, мало ли на ком он жениться изволил, любит-то он одну Устинью и говорил о том не раз! А Борис обманом ей в доверие вкрался, подлостью… а то и вовсе приневолил! Он ведь царь, кто ему добром откажет? Небывалое дело! И Устя, когда он ее от Бориса избавит, благодарна будет своему Феденьке! А как иначе? Он ей зла не желает, он ее любит всей душой, а она… она сама сказала, что мужа любит! Му-жа! Когда б Федор на ней женился, она бы Федора любила, на других и не глядела бы! И не будет! Все у них с Устиньюшкой ладно будет, когда он на трон сядет! Понимал ли Федор, что сам себе лжет? Что любит Устинья мужа своего по-настоящему, и не имеют для нее значения ни возраст, ни корона, ни прочие глупости, людьми придуманные, что с этих пор одна у них душа на двоих, одно сердце. Бориса не станет – и Устинья жить не будет. Может, и понимал. А только люди очень хорошо себе врать умеют. И верить в свои выдумки тоже, когда что-то их не устраивает. Вот Федору хотелось верить в лучшее, он и позволил себя убедить, и сам себе это повторил еще тысячу раз. Все по его будет! Просто подождать надобно! И поверил. * * * Повезло Божедару с первого раза. Сплетницы есть везде, где люди обитают,а эта сплетница была еще и старой, и мудрой. И скучала, не имея возможности поделиться с кем-то, а уж когда ее послушать решили, да за хорошие деньги… Красота, да и только! Ханна Меннес с удовольствием посплетничала с красивым и почтительным мужчиной, сначала о том, что его интересовало, потом просто о жизни своей непростой, а там разговор и на современные нравы скатился. И дошло до интересующего: – Ой, вот как сейчас помню: приехал он из Лемберга не один, а с девкой, да красивой такой, рыжей, грудастой, она потом за местного бо-ля-ры-на замуж вышла, имя у него такое еще интересное… Не один… – Никодим? – Именно! До чего ж красивая баба была, и дочка старшая вся в нее пошла… Сара, тоже рыжая такая, глазищи зеленющие… Божедар и уши навострил: – Рыжая такая? А это не швея ли, в конце улицы, зеленый такой домик? Я навроде видел? – Нет, что ты, милый! У Сары дом хороший, из камня выстроен, зять ей поставил на месте старого. У нее ж тоже дочь, да одна, вот и она замуж за местного вышла. Матери предлагала с собой уехать, у зятя пожить, да та с места сорваться не решилась. |