Книга Кай. Коллекционное издание, страница 150 – Алекс Анжело

Раздался звук чужих шагов. Из недр мастерской вышел мужчина в слегка помятой клетчатой рубашке, полностью седой и добродушно улыбающийся, в очках, за стеклами которых скрывались голубые глаза.

– Чем могу вам помочь? – спросил он, с ожиданием поглядывая на чехол в руках Йенни.

– Хочу восстановить виолончель. – Йенни подняла инструмент и положила его на широкий стол, разделявший ее и человека, а после расстегнула чехол. – Надо заменить гриф. Этот сломан.

Лицо человека сохраняло свое добродушие до тех пор, пока он не увидел практически пополам переломанное древко и профессиональный взгляд не оценил возраст и качество инструмента.

– Ох, какая беда. Какая беда. Как же так произошло? – запричитал мастер.

– На него упали… – проворчала Йенни, едва отдергивая себя от того, чтобы не уточнить: «На него упал идиот».

– Ремонт будет не быстрым.

– Я знаю. Время неважно. Главное, восстановите его… – С промедлением, не сразу вспомнив, что необходимо говорить в таких случаях, Йенни добавила: – Пожалуйста.

Мужчина активно закивал. Казалось, его так восхитил инструмент, что он уже мало внимания обращал на его хозяйку.

– В грифе у нас использована ель. У меня есть несколько привозных образцов древесины, но еще имеется в наличии дерево из лесов Бельведер. Превосходная ель, срубленная под моим наблюде…

– Пусть будет из местных лесов, – не колеблясь и не позволив договорить, ответила Дева Льда.

Было нечто знаковое в том, чтобы использовать древесину из Бельведера, хотя Йенни и полагала, что сентиментальность ей чужда. Но она решила, не задумываясь насчет этого. Не всегда ее решения были верными, но себе Йенни не изменяла.

Сначала сбитый с толку мужчина застыл, но, вскоре опомнившись, с улыбкой и с воодушевленным блеском в глазах кивнул и следом неумело пошутил.

– Вам солнце светит? – сказал, имея в виду очки на ее лице.

– Нет, но вы пожалеете, если я их сниму.

Повисла тишина. Йенни вновь осмотрелась. Пусть внешне дом оставался похожим на те, что остались у нее в памяти, но внутри гораздо больше чувствовалось влияние нового века…

Вдруг ее сердце замерло. Оно и так билось в два раза медленнее человеческого, но на сей раз оно и вовсе остановило свой ход почти на целую минуту. Пол под ее ногами стал медленно замерзать. Из рта мужчины напротив вырвалось облачко пара.Он удивленно поднял голову и заморгал, замечая, что внимание посетительницы приковано к шкафу со стеклянными дверцами. Внутри него разместилась коллекция совершенно разномастных вещей: груда камушков со следами засохшего и пожелтевшего мха; ракушка; свистулька, выполненная в форме птички, и несколько штук снежных шаров разных размеров, в которых застыла вечная зима. Во многих из шаров находилась украшенная рождественская елка, а в самом большом стоял снеговик в высокой шляпе-цилиндре с цветной лентой и намотанным красным шарфом на «шее». Снежные шары окружали миниатюрную металлическую фоторамку с фотографией девушки, которая была сделана в хорошо освещенном зале музея.

– Кто это?

От внезапного пронизывающего до костей тона голоса мастер вздрогнул. Мужчина ощутил ужас, пришедший из ниоткуда, – глубокий и едва контролируемый. Лишь присущий ему слишком рациональный взгляд на мир не позволил бежать прочь.

– Вы о ком? А-а-а… Это моя дочь. Ее небольшая коллекция экспонатов. Она работает со мной. – Мастер натянуто и напряженно посмеялся.