Книга Забава. Сбежавшая невеста, страница 97 – Натали Берд

Ставр ушел, пообещав вернуться с горячим обедом, а мы подошли к столику, освободить место для еды. Поверх наших рисунков лежала записка, написанная знакомым почерком: - «Ночью будьте готовы».

Мои ноги ослабли, подгибаясь, и я погрузилась в темноту, уже не чувствуя, как Аксинья дотащила до ложа и с трудом на него закинув, накрыла толстым пуховым одеялом.

-Забава, очнись! – скомандовал ненавистный голос, обтирая лицо жгуче-холодной тряпицей. – Не думал я, что в обморок упасть можно от прогулки на воздухе. Вроде крепкая была. Точно силы на исходе, недолго осталось.

- Расскажи, почему ты меня так ненавидишь и как смог от Димитрия избавиться, убедив того, что он не женат. – Спросила онемевшими от ледяного протирания губами.

Усмехнулся Ставр, поднимаясь с колен: - А рассказывать здесь особо нечего. Во всем ты одна и виновата. Я твоим конюшим был, Анна на меня особого внимания никогда и не обращала, да и внешность у меня чуть другая была – бороды, усов не было, да и шрама этого. С Димитрием ты свиделась, когда на взбесившейся лошади в дружину влетела, он-то тебя и поймал, когда с кобылы полетела. Как с ума тогда сошла. Чуть свет, верхом садилась, да в заставу направлялась, все его просила с мечом научить управляться, а на самом деле, чтобы рядом быть.

Мужчина замолчал, подошел к столу, наливая в чашку, ароматный взвар, да мне протягивая – выпей, мол.

Приняла я горячий напиток, внимательно слушая его рассказ, да к себе прислушиваясь, может, хоть отголоски памяти, какие вспыхивать начнут.

Выдвинул стул, усаживаясь, и продолжил: - Когда его дружину отправили завалы разбирать, ты такой скандал дома учинила, что вспомнить страшно. Но вернуть ничего было нельзя. Прошло время, до нас весточка долетела, что суженый твой женился и не на ком попало, а на дочке местного барона. Вот тогда ты с цепи и сорвалась, влетела в конюшню, приказала за собой следовать к старой ведьме, живущей в самой чаще леса. До чего вы там договорились – только тебе и известно, ведьмы давно уже на этом свете нет.

Меня в баронетство отправила, Димитрию весточку с поздравлениями передать. – Ставр замолчал, на Аксинью заглядевшись, вздохнул и продолжил, к ней обращаясь: - тогда тебя впервые увидел, поразила меня в самое сердце, ни о ком больше думать не мог. Только ты нужна стала. Не мог задержаться, возвращаться надобно было. Но слово себе дал, что моей будешь. Прошло время, Забава, вроде как успокоилась. Пока Димитрий в нашем городе не появился собственной персоной. Заставила меня клятву дать, что не выдам, бутылек заветный дала, приказала его напоить. Я тогда поинтересовался, что это такое, а когда узнал, чтоон память стирает, то и себе попросил, клянясь в верности до самой гробовой доски Забавы.

Вскочил Ставр, выдавая крайнюю степень волнения, прошелся по нашей темнице, грязными сапогами, портя чистый ковер, вернулся обратно, на стул усаживаясь, и продолжил: - Аксиньюшка, люблю тебя больше жизни! Прости, что память твою стер, голоса лишил, но ведь вернул же все! Прости! – воскликнул, соскальзывая со стула и падая перед женщиной на колени.

Судорога прошла по лицу Аксиньи, как во что-то мерзкое окунулась, опустила глаза, прикусывая пухлую губу, пытаясь с эмоциями совладать, а когда взор на Ставра обратила, то, кроме нежности бесконечной, ничего не было, только руки, судорожно вцепившиеся в подол юбки, выдавали, но мужик этого не заметил.