Книга Забава. Сбежавшая невеста, страница 98 – Натали Берд

- Прощаю! – прошептала едва слышно.

-Люба моя! – кинулся Ставр к ней, обнимая колени. – Скоро мы с тобой навеки связаны будем, - проговорил, целуя кончики ледяных пальцев.

- Только условие у меня есть! – продолжила она. – Хочу, чтобы Димитрий меня вспомнил и сына своего тоже.

Теперь пришла очередь мужчины брезгливо морщиться: - Ну а как же, давно вспомнил! Ровно в тот момент, когда я тебя к себе забрал. Чары же не навечно на нем лежали. Все он помнит, да только поздно уже!

- Тут ты прав! Устала я. Поздно, отдохнуть нужно.

Мужик вскочил с колен, поклонился в пояс и, пробормотав что-то об отдыхе, выбежал из нашей клетки, оставив одних.

- О, Велес! – вскричала Аксинья, пряча лицо в ладонях. – Значит, не виноват Димитрий, опоен был?

- Нам и правда отдохнуть нужно. – Присаживаясь рядом с подругой и осторожно сжав ее холодные пальцы своими теплыми руками, осторожно предложила: - Давай немного поспим, после того как поедим. Ночью силы понадобятся. Только прости меня за все, что прежняя Забава натворила!

Удивленно взглянула на меня женщина, не ожидала, подумала и произнесла: - Прощаю! Не виновата ты. И ты себя прости!

Я согласно кивнула, и мы начали готовиться к ночному бдению, не зная чего ждать от судьбы.

Проснулись с последними лучами солнца, попадавшими к нам в темницу, перекусили припасенным с обеда и стали ждать, выпустив Серенького сначала пробежаться по коридору, а по возможности и нырнуть в дверь, ведущую на лестницу. Благо теперь знали, где она находится. Снова потерпев поражение, отправили его через окошко, найти спуск. Я приноровилась к зрению мышонка, теперь могла спокойно им управлять, попутно чем-то занимаясь, хотя особо и нечем было.

Чем темнее становилось в нашей камере, там неспокойнее на сердце. Утекали минуты, а везде царила гробовая тишина. Давно была занавешен волшебный камень, потушена лампадка, только светляки, тихонько вились под самым потолком темницы, едва рассеивая густой сумрак. Мы боялись лишний раз пошевелиться, чтобы ненароком не нарушить магических плетений, которые, возможно, уже начали плестись.

Я не заметила, как задремала, проснувшись от приглушенного восклицания, а затем сдавленного стона. Распахнув глаза, подорвалась на кровати, да опустилась тут же, без сил.

Около Аксиньи стоял Димитрий, судорожно сжимавший обмякшее тело в объятьях и нежно шептавший: - Очнись, женушка моя. Будет! Вернулся я. Живой и здоровый, помню все. Чего же ты?

- Положи ее. – Прошептала, подкрадываясь. – Не ровен час, услышат вас.

И уже совсем подойдя к нему, в самое ухо шепнула: - нас слышать могут, нельзя здесь разговаривать.

- Ну, ты даешь, ведьма! – воскликнул он довольно громко. – Все умеешь, а полог тишины выставлять нет?

Я застонала, схватившись за голову. Конечно! Забыла! Обучали меня этому!

Димитрий рассмеялся, заботливо укладывая жену, разогнулся, осмотрелся и спросил: - Когда он приходит? – голос, наполненный смертельной угрозой, дрогнул.

- Утром завтрак приносит. Только мы не знаем, когда оно наступает. Вон по мышонку и начали ориентироваться.

- О чем ты? – спросил, не сводя глаз с жены, хмурясь: - Как долго она без памяти может быть?

Я склонилась над подругой, потерла ей виски, холодные пальцы и отошла в сторону, чтоб не мешать супругам, встретиться.