Книга Мертвый сезон в раю, страница 113 – Татьяна Солодкова

Но сыскари есть сыскари. Пусть рыщут: пока заняты — от них меньше вреда…

Сделав по гальке бесцельный круг, Грегори побрел обратно. Когда подошел ближе, Кардинес все еще топталась возле младшей Делси, но больше не разговаривала с ней, а, судя по воинственному виду, скорее охраняла, скользя взглядом по окрестностям, освещенным сейчас сразу несколькими «светлячками».

Завидев, что несколько сыскарей склонились над какой-то корягой, вынесенной на берег волной, Эль нахмурилась и даже шагнула в их направлении, но потом осадила себя: бросила взгляд на девочку, с досадой закусила нижнюю губу и вернулась обратно — стеречь.

На этой нижней губе Грегори и задержался взглядом. Интересно, это она сама, нервничая, так надавила на неё зубами, что та заметно припухла, или?..

Оборвав себя на середине мысли, он снова отвернулся. Брести обратно не было смысла, поэтому Грег остановился, по-прежнему держа руки в карманах брюк, и пошевелил гальку под своими ногами носком ботинка.

Боковым зрением заметил, что Эль, услышав шорох, повернула к нему голову, но сам не стал ни поворачиваться, ни подходить.

По-дурацки все вышло. Кой черт его дёрнул соваться к темной магичке?

Да, в последние недели они вродекак подружились, и да, Грег даже не пытался отрицать, что девушка она очень красивая. Но, во-первых, несмотря на давно оформившееся привлекательное тело, Сардинес, как ни крути, ещё соплячка, которой нет и двадцати. Во-вторых, она черная, от которых он всегда инстинктивно старался держаться подальше. А в-третьих, у неё никогда не было мужчины, это Грегори мог сказать с уверенностью — тут дар целителя не обманешь: абсолютно здорова, внутренние органы прекрасно развиты, и девственная плева... на месте.

А с девственницами не целуются под луной так, будто прямо сейчас собираются разложить их здесь же!

Благо, что включил голову, пока не натворил дел. Хотя она тоже хороша: если бы не все ещё оставшиеся в нем крупицы дара, в жизни бы не подумал, что у неё нет опыта. Тут ещё кто кого едва не разложил, на самом деле.

А ведь после разрыва с невестой Грег вообще не подходил к женщинам. Не тянуло даже толком...

Он сжал зубы и сильнее вдавил ботинок в камни.

Прекрасно, просто прекрасно, ещё и Лауру припомнил.

Хотя, может, потому и припомнил. Тогда, сразу после пожара, когда она пришла к нему в палату, где он лежал весь в бинтах поверх ещё не до конца залеченных ожогов, и присела рядом, коснувшись руки, от неё исходили точно такие же волны жалости, как сегодня от Кардинес. Жалости вперемешку с отвращением. И точно так же он был готов на все, чтобы избавить себя от её жалости и снисхождения, что-то доказать или… Неважно. В тот момент сил что-либо кому-то доказывать не было, не говоря уже о чем-то более серьезном.

Грегори сам разорвал помолвку — к облегчению обоих. Лаура поблагодарила его за понимание и больше не появлялась.

Это потом, когда его выписали, живого и здорового, не считая поврежденного резерва, зато без единого шрама на теле, бывшая невеста порывалась вернуть все назад. Но к этому времени Викандер одним росчерком пера уже отправил его «загорать» подальше от столицы, и Грегу стало не до личной жизни — чемоданы бы собрать.

Да и не хотелось ничего в этой личной жизни возвращать — отболело.

Откровенно говоря, он вообще не вспоминал о бывшей невесте уже целый год. А тут на тебе...