Книга Лин-Ли, страница 183 – Татьяна Солодкова

Сыскарь, вообще, чем-то неуловимо напоминал ей отца.

— Имеют, — согласился Айрторн. — И если Ферд тебя любит, это не станет для вас помехой.

Лина всхлипнула, а потом нервно рассмеялась и принялась вытирать слезы тыльной стороной ладоней. Больше размазывала, чем вытирала. И смеялась, да. Как истеричка.

Успокоиться удалось не сразу, но как-то одномоментно — р-раз, — и смеяться расхотелось, как и плакать.

А потом в голову пришла она — идея. Идея, которую Лина, будь она трезвой, сразу загнала бы обратно, откуда та и явилась, — на задворки сознания. Но ее кровь все еще была переполнена алкоголем, подпитывая не свойственные ей откровенность и смелость.

Линетта рывком села на кровати и уставилась на сидящего неподалеку напарника во все глаза. Тот чуть насмешливо изогнул бровь, мол, что?

Она мотнула головой — ничего. И тут же выпалила:

— Поцелуй меня.

Улыбка исчезла с его лица так резко, будто в него плеснули водой.

— Нет.

По правде говоря, Лина опешила. С одной стороны, стало обидно до слез, а с другой — захотелось что-нибудь разбить. Снова вспомнилась материна ваза. Как жаль, что у нее в комнате нет ничего большого и хрустального.

— Значит, Лу поцеловать ты можешь, а меня нет? — уточнила она запальчиво и не сводя с него пышущих негодованием глаз.

Айрторн поморщился.

— Гильдийцы поспорили, соблазнит она меня или нет. Высокие ставки. Лу попросила услугу и предложила долю.

Лина хотела было прицепиться к тому, зачем богатому лорду доля в каком-то там споре магов из местного захолустья, но ее отравленный спиртным мозг схватился за другое.

— Я тоже тебя попросила.

Линден закатил глаза.

— Ну хватит.

И явно собрался встать, но Лина схватила его за руку.

Не будь в ней столько вина, она сообразила бы, что если у мужчины на лице играют желваки, то это дурной знак. Но соображала в этот момент Лина действительно плохо.

Он и правда не ушел, не стал вырываться. Наоборот, подался к ней, резко расслабив руку, за которую она схватилась, так, что Линетта чуть не клюнула носом покрывало.Пришлось его выпустить и упереть обе ладони в кровать.

Айрторн замер, оставив между их лицами расстояние не больше мизинца. Лина тяжело сглотнула: неужели все-таки поцелует? И как это будет? И…

Обычно светлые голубые глаза сейчас казалась совсем темными. Он смотрел на нее секунду, две…

— Ложись спать, — произнес затем холодно, не отводя глаз и все еще не отстраняясь.

Кровь прилила к лицу с такой силой, что Лина едва не задохнулась.

— Я сейчас тебя просто ненавижу, — прошипела она со всей искренностью, на которую была способна.

— Я тебя сейчас тоже, — последовал не менее искренний ответ.

После чего Линден встал, подхватил свой плащ, оставленный на стуле у стены, и вышел из комнаты. Не оборачиваясь и не прощаясь.

А Лина так и осталась сидеть, глядя прямо перед собой, будто ее только что отхлестали по щекам.

Пол и потолок больше не кружились.

Наутро Линетта выползала из своей комнаты в отвратительном состоянии, как морально, так и физически.

Говорят, что после обильных возлияний многие забывают события прошлого вечера. Лучше бы забыла.

Но опьяневший вчера сверх меры организм и сегодня сыграл с ней злую шутку: она помнила все до отвращения ясно — каждое свое слово, каждый поступок. Стыдно было до одури.

Было еще раннее утро, но Лина проснулась с первыми лучами солнца и не смогла долго находиться наедине со своими мыслями. И первое, что ей требовалось, — извиниться.