Книга По ту сторону тьмы, страница 64 – Р. С. Болдт

— Чего? — Мой голос становится раздраженным.

На его лице запечатлено беспринципное упрямство.

— Ты прекрасно знаешь, что тебе нравятся эти соусы. — Одна бровь упрямо взлетает. — Или ты разочаруешь милую старушку Мэриэнн?

Пытаясь найти способ отделаться от этой задницы, я шиплю:

— А что, если мне денег не хватит? Соусов в моем списке не было.

Уголки его губ слегка кривятся.

— Я об этом позаботился.

— Что это вообще значит? — недоуменно морщу я нос. — Значит, я буду в долгу перед главарем банды из-за двух баночек домашнего соуса?

Он выпрямляется, когда к нам подходит Мэриэнн, в руках у которой две большие банки. Каждая из них покрыта мешковиной, дабы избежать повреждений стекла, позволяя увидеть цвет только рядышком с крышками. Один из соусов — темно-бордового цвета, другой — насыщенного красного.

Бронсон берет и аккуратно кладет банки в одну из моих сумок, а затем незаметно протягивает женщине сложенную купюру.

— Спасибо, Мэриэнн.

Щеки женщины заливает едва заметный румянец. Обалдеть. Похоже, он производит впечатление на дам, независимо от их возраста.

Ее взгляд устремляется на меня.

— Надеюсь, тебе все понравится, Джорджия.

— Не сомневаюсь, что понравится. Большое Вам спасибо. — Я махаю ей рукой. — Было приятно с Вами познакомиться.

— Мне тоже. — Она переводит взгляд на Бронсона. — Пожалуйста, напомни своей маме, что завтра моя очередь везти ее в церковь. — Ее рот растягивается в теплую улыбку, а глаза светятся весельем. — Я недавно видела ее у палатки Эмилио, но не смогла привлечь ее внимание.

— Будет сделано. — Он кивает. — Спасибо, Мэриэнн.

Погодите-ка… у него есть мать?

То есть, естественно, у него есть мать. Не аисты же подбрасывают детей-бандюганов на пороги домов. Разве не изменило бы это мир людей?.. Представьте себе, что однажды вы опускаете глаза на порог вашего дома, и видите посапывающего младенца, до невозможного очаровательного, пристально смотрящего навас и наставляющего пальцами пистолетик.

Даже мои мысли абсурдны. Хорошо, что они остаются у меня в голове, ибо, притормози, Джорджия. Это очередное доказательство, почему мне правильнее всего проводить большую часть времени среди мертвецов.

Но вернемся к вопросу о матери. Теперь мне любопытно, что она из себя представляет. Она тоже преступница? У нее тоже есть свой счетчик трупов своих жертв? Она тоже сердито косится на людей, как и ее сын?

Я шагаю в ногу рядом с ним, когда он ведет меня к проходу. Я пялюсь на него, изучая его профиль.

— Что? — ворчит он.

— Зачем ты это делаешь?

Он хмурится еще сильнее.

— Делаю что?

Я останавливаюсь и отхожу в сторону, чтобы пропустить других. Его взгляд пронзает меня, затем он осматривает окрестности и подходит к тому месту, где я сейчас стою.

Я сцепляю пальцы, чтобы подавить желание суетиться как безумная.

— Послушай. Ты вдруг стал… милым, и меня, честно говоря, слегка подташнивает от размышлений о том, что произойдет.

«Ну, к примеру, убьешь ли ты меня?».

В его глазах что-то вспыхивает, а уголки рта подергиваются.

— Думаешь я планирую тебя убить?

Я закрываю глаза, вздрагивая, и шепчу самой себе:

— Блин, я опять произнесла вслух не то, что надо. — Я вздыхаю, а когда открываю глаза, то мгновенно оказываюсь в плену его взгляда.

Приняв, как я надеюсь, непринужденный тон, я спрашиваю: