Книга Истина в деталях, страница 98 – Р. С. Болдт

Раздается стук в дверь, знакомый тяжелый стук большой, мускулистой руки, и я бросаю острый взгляд на мужчину, который не подает никаких признаков того, что собирается двигаться. Это игра власти, в которой я отказываюсь проигрывать. Я не буду обходить его стороной.

Он на моей территории. Пришел без приглашения. Он пришел сюда, чтобы запугать меня.

Я ни за что на свете не поддамся на это.

— Профессор? — окликает Голиаф, и я понимаю, что он чувствует, что что-то не так.

Обращаясь к мужчине, который все еще не двигается с места, я тихо шиплю.

— Если ты хочешь сохранить лицо красавчика, советую тебе двигаться, пока человека за этой дверью не расстроило твое присутствие.

Он хмыкает и начинает поворачиваться, но в последний момент передумывает. Тыкая пальцем в центр моей груди, он приближает свое лицо к моему, наши носы почти соприкасаются, а изо рта пахнет несвежими сигаретами.

Его слова звучат тихо, но в них скрыта ярость, подобной которой я никогда не видела.

— Я наблюдаю за тобой, Райт. Ты делаешь неправильный выбор. Попомни мои слова, ты сгоришь в огне.

Не успеваю я произнести ни слова, как он уже стоит у двери и распахивает ее, натягивая назад свой образ. Обращаясь к человеку, стоящему у входа в мой кабинет, он говорит.

— Извините.

Голиаф недоверчиво смотрит на него, затем отступает совсем немного. Я чуть не рассмеялась, когда это чудовище едва сдвигается с места, заставляя другого повернуться боком, чтобы проскользнуть мимо него.

Чарли останавливается и с тоской смотрит на меня, и я уже знаю, что именно он собирается использовать.

— Извините за беспокойство, профессор. Надеюсь, он хорошо заботится о вас.

Я вежливо киваю и улыбаюсь.

— Никаких обид. — Может, это и было умным прикрытием для его визита, но от этого он не становится меньшим мудаком.

Как только он исчезает из поля зрения, Голиаф обращает свой взор на меня, и я почти теряю контроль над тем, что заставляет меня держаться с начала этого визита. Выражение его лица озабоченное, пронизанное потребностью защитить, оно говорит мне, что еслия упомяну, что этот человек хоть как-то меня побеспокоил, он догонит его и выбьет из него все дерьмо.

Или еще хуже.

— Все в порядке, профессор?

Когда я отвечаю, мой усталый вздох ничуть не притворный.

— Я уже хочу, чтобы этот день закончился.

Чем глубже я погружаюсь, тем сильнее увязаю. Все больше вовлекаюсь в эту странную и приятную динамику, которая складывается между Голиафом и Нико. Границы ранее четко очерченных, резко вытравленных черных линий, которым я следую всю жизнь, размываются. Теперь они выглядят так, будто на них упала капля воды, сделав чернила водянистыми и заставив их растечься, потерять четкость формы.

Противоречия окружают меня со всех сторон. Я знаю, что мне следует делать. Что я должнаделать. И хотя множество вопросов все еще проносится в моем мозгу, я также не могу отрицать, что мой выбор способен уравнять все… и всех.

В том числе и меня.

Оливия

Вечер четверга

— О, вау. — Это все, что я могу сказать, глядя на чудовищное здание, расположенное в конце частной дороги на Ки Бискейн. Оно настолько велико, что не сравнится с особняком Нико, а это говорит о многом, учитывая, что его особняк точно заслуживает внимания.

— У Мэнни неплохие апартаменты, да? — Нико смотрит на меня, пока Голиаф въезжает на широкую подъездную дорожку.