Книга Измена. Ты нас предал, Дракон!, страница 6 – София Руд

– Нет тут больше никакой Светлости. Таков приказ нашего лорда. – выдает служивый.

Что это значит? Рид лишил меня статуса? Отказался от меня как от жены?

– Поднимайся и топай за нами. – рявкает стражник так, будто я какая-то жалкая попрошайка или грязная воришка, пробившаяся к воротам замка.

Нет. Даже с ними Рид не позволяет так обращаться своим людям. Накормит и отпустит, или работу даст. Видимо, в его глазах я куда хуже, чем любое живое существо в нашей империи. Осудил, даже не дав шанса на оправдание.

– Вставай, тебе говорят! – сердится стражник, пытается ухватить меня за предплечье и стянуть с постели, но повитуха вовремя возникает у него на пути.

– Ей еще нельзя вставать! – заверяет она.

– Приказы отдаю не я. Я исполняю, – рыпается стражник. – Посторонись!

– Не дам!

– Я встану! – выкрикиваю я, потомучто очень боюсь, что эту женщину, ставшую моим единственным другом, могут сослать со двора за неповиновение приказу. Тогда кто позаботиться о Дэриэле?

– Ваша Светлость! – пугается повитуха, но я поднимаюсь на проклятые непослушные ноги, до скипа сжимая челюсти, беру ее сухую руку и смотрю в глаза. Так, как смотрит отчаявшаяся мать. Она прекрасно понимает меня, кратко кивает и отходит с пути.

Шаг отдается дикой болью, но я больше не заплачу.

– Сама идти можешь или донести? – замечает мое состояние страж и брезгливо фыркает.

Видимо, даже в его разъяренном ненавистью к преступнице сердце есть хоть частичка добра.

– Сама, – хриплю я, переступая порог самой страшной комнаты в мире и натыкаюсь еще на двоих служивых в форме. К чему это? Зачем так много?

– Куда вы меня ведете? – зарождаются внутри смутные сомнения. – К Риду?

– А это ты скоро сама узнаешь. Шагай! – гогочут стражи, а внутри все сжимается. Неужели, мой муж уже решил мою судьбу? Меня ждет Скала Отреченных?

Я никогда не бывала в коридорах Северного крыла, но, как и ожидалось, оно оказалось мрачным и холодным место. Первые этажи еще теплятся жизнью и уютом, потому что там располагаются комнаты стражей, а на самом верху башни находятся одинокие темницы, смердящие отчаянием и страхом.

Они для тех, кто ожидает суда, и видимо, я буду первой за последнее десятилетие ради кого лязгнут их заржавевшие решетки.

Нет, до самого верха мы не доходим. Стражи останавливаются на предпоследнем этаже и отпирают старую, но крепкую деревянную дверь, и толкают меня в помещение похожее на келью в монастыре.

Узкая старая кровать с тонким матрасом, маленький облезлый шкаф, стол со стулом, привинченными в каменному полу, и окно с решеткой. Здесь пахнет сыростью и одиночеством.

– Обживайся, но сильно не привыкай, – нарекает стражник.

– Ага, попробуй надышаться перед смертью, якшавшаяся с Тьмой! – рявкает другой и захлопывает за моей спиной дверь.

Обратись ко мне кто-то таким образом вчера, я бы повесила нос. А сейчас эти слова меня почти не задевают. Они не причиняют никакой боли, потому что сердце мучает тоска по ребенку и ярая обида на Рида.

Оглядываю свою клетку, где слоем лежит пыль. Ноги болят, но я продолжаю стоять, а затем подхожу к единственному крохотному окну.

Отсюда отлично видно двор, по которому мы когда-то счастливо гуляли с Ридом. Где он еще пару месяцев назад ласково разговаривал с округлившимся животом.

А еще отсюда видно ту самую Скалу Обреченных, известную на целый континент, своими магическими свойствами. Но я в них не верю. Да и не знаю, верит ли вообще кто-то.