Книга Непреодолимое желание влюбиться в своего врага, страница 149 – Бриджитт Найтли

Он предпочел бы незаметно пробраться в дом, перемещаясь из тени в тень, и найти Фейрим внутри, но в данных обстоятельствах ему пришлось подойти к главнойдвери.

Озрик поднялся по двенадцати мраморным ступенькам, и это упражнение было бы мучительным для любого человека с таким ранением, но из-за торпраксии его чувствительность была такой низкой, что нож в боку казался ему не более чем сильным тычком. Он завернулся в плащ, чтобы скрыть самую неприятную часть своего ранения, включая рукоятку клинка, торчавшую из бока. Он убедился, что видно его безупречный воротничок, и надел перчатки, чтобы скрыть Знак.

Дверь открыла молоденькая служанка. Озрику показалось, что в доме царит радостная суета – гудят голоса, носят подносы торопливые слуги.

– Да? – напомнила о своем присутствии служанка.

– Кто там, Тартифлетт? – послышался неизвестный голос, но Озрик тут же уловил в нем знакомые властные и нетерпеливые интонации.

– Я друг Фейр… кхм, Аурианны, – представился служанке Озрик.

Из-за плеча служанки выглянула женщина и холодно посмотрела на Озрика:

– В самом деле? Аурианна не говорила, что кого-то пригласила.

Эта женщина, без сомнений, была матерью Фейрим. Такая же смуглая кожа, пышные волосы и, что не могло не пугать, такие же сверкающие искорками темные глаза очень умной женщины.

Она повернулась к изысканно одетым леди и джентльменам:

– Аурианна! Твой гость уже здесь! Пожалуйста, представь нас друг другу.

Она снова повернулась к Озрику:

– Входите, прошу. И простите нас за этот хаос, мы только что вернулись домой. Выпейте что-нибудь вместе с нами.

Озрик зашел в дом. Тартифлетт, которая уже успела по уши в него влюбиться (а кто бы не влюбился), предложила взять его плащ. Но Озрик вежливо отказался его снимать, сославшись на простуду. Он и в самом деле чувствовал, что его знобит: возможно, из-за того, что у путеводного камня он лишился не меньше полулитра крови.

Мать Фейрим неодобрительно хмыкнула:

– Холодно? В такой теплый вечер? Включай отопление, Тартифлетт.

От толпы гостей отделилась фигура. Еще не успев ее рассмотреть, Озрик узнал раздраженный голос Фейрим:

– Мама, ты сказала, что здесь мой гость…

– Да, твой друг, – подтвердила ее мать.

Фейрим подошла к ним. И замерла, увидев Озрика.

Озрик тоже застыл, когда увидел ее. Он едва узнал Фейрим – не в ее привычном рабочем строгом облике, а в струящемся лиловом платье и длинных белых перчатках, строгий пучок уступил место мягким волнам, ниспадающим на одно плечо и открывающимдругое. Она была восхитительна – тревожное развитие событий, подумать над которым Озрик решил позже.

Удивление Фейрим при виде Озрика было настолько неподдельным, что не оставалось сомнений, ее фамильяр не успел ей ничего объяснить. Ей с трудом удавалось изобразить невозмутимость: она впилась пальцами в ножку бокала с вином и стиснула зубы. Озрик понял степень ее негодования по тому, как она сжала губы: он не только преследовал ее весь вечер, отправляя к ней фамильяра, не только набрался наглости явиться в дом ее родителей, но еще и осмелился назвать себя ее другом…

Озрику необходимо было как можно скорее остаться с ней наедине, чтобы все ей объяснить.

И заодно разобраться с незначительной помехой в виде клинка, застрявшего в его теле.

Мать Фейрим, к счастью, отвлеклась на поднос с шампанским, который в тот момент проносили мимо, и не обратила внимание, как они оба удивились.