Книга Непреодолимое желание влюбиться в своего врага, страница 74 – Бриджитт Найтли

Мордант выглядел сердитым:

– Вы так долго добирались сюда, что чертовы петли проржавели.

– Мне пришлось задержаться. Вам повезло, что я в принципе появилась.

Мордант не позаботился спросить, почему она задержалась, и ее это устроило: Аурианна решила приберечь эту историю на будущее.

– В следующий раз зайдите черезкухню с заднего входа.

Как самонадеянно с его стороны полагать, что будет следующий раз, но ладно.

Морданту удалось приоткрыть одну створку настолько, чтобы Аурианна смогла проскользнуть внутрь.

– Входите.

Выглядел он не так элегантно, как обычно. Воротничок не накрахмален, а рубашку стоило бы отутюжить. Его взгляд был недоверчивым, почти диким. А пепельно-белые волосы, обычно безупречно уложенные, растрепались.

Он захлопнул за ней дверь. На Аурианну посыпалась штукатурка. И паук. Мордант смахнул и то и другое, пробормотав извинения.

– Не важно. Я живу на чердаке, – остановила его Аурианна.

Она прошла в дом следом за Мордантом. Их шаги отдавались эхом по выложенному плиткой полу. Окна (те, что оставались заколочены) были закрыты шторами с изображениями борзых и роз. Огромные балки поддерживали почерневший от плесени потолок. Повсюду мерцали свечи, но света они почти не давали.

– Вы живете один в этом огромном пустом доме? – поинтересовалась Аурианна.

– Да, – ответил Мордант.

– Значит, вы мизантроп?

– А почему же еще я убиваю людей?

Мордант повел ее через лабиринт коридоров с высокими сводами.

– Что случилось с вашей семьей? – продолжила задавать вопросы Аурианна.

– Я всех убил.

– Ах.

– Съел их сердца.

– О.

– Вы мне верите?

– Да.

– Как вы смеете!

– Я считала, что вы хотите, чтобы я вам доверяла, – сказала Аурианна.

– Но не тогда, когда я очевидно лгу, – ответил Мордант.

– Где же ваша семья, если вы не убили их всех?

– Ну, – признался Мордант, пойманный на лжи, – отца я на самом деле убил. А моя мать умерла… из-за определенных обстоятельств.

– Но не естественной смертью?

– Нет.

По обе стороны от коридора располагались темные комнаты, похожие на мавзолеи. Элегантная мебель гнила, окутанная белыми погребальными саванами. Со стен свисали обрывки обоев. Шторы начали тлеть. Половицы скрипели под ногами. Былое великолепие поблекло.

Аурианну порадовала эта картина. Пусть и сам Тень истлеет.

За этой безжалостной мыслью последовал легкий приступ чихания. Аурианна терпеть не могла пыль.

Они очутились в задней части дома, которая казалась более обжитой и, к счастью для Аурианны и ее носовых пазух, менее пыльной. Они прошли мимо великолепного фортепиано, миновали комнату, стены которой были завешаны картинами, и следующую, где на всех поверхностях блестели серебряные вазы изеркала, и еще одну, заставленную мраморными скульптурами.

– Считаю себя эстетом, – сказал Мордант.

Увидев удивление на лице Аурианны, он добавил:

– Кажется, вы в этом сомневаетесь.

– Нет ничего уродливее убийства.

– Нужно же на что-то эту красоту покупать.

Аурианна никак не прокомментировала его слова, даже не высказала осуждения. Они прошли мимо оружейной комнаты, где блестело всевозможное снаряжение, и галереи, где размещались полотна с головокружительными, залитыми солнцем пейзажами.

– Что это за картины? – задала вопрос Аурианна.

– Пейзажи.

– Увиденные в лихорадочном сне?

– Это направление в живописи называется импрессионизмом.