Книга Огонь в его душе, страница 63 – Руби Диксон

— Ешь, — снова говорит Ваан.

— Нет. — Я морщу нос, поворачивая голову. Я бы, наверное, не смогла съесть больше ни кусочка. К счастью, «нет » — одно из слов, которые есть в английском словаре Ваана, поэтому он пожимает плечами и доедает остальное сам, с хрустом вгрызаясь в куриную тушку, кости и все остальное.

Я стараюсь не смотреть, как он ест, потому что это не его вина, что я нахожу поедание костей странным. Для него это совершенно нормально, и я не хочу осуждать, даже когда кости хрустят и издают ужасные звуки между его острыми зубами. Вместо этого я думаю о том, как далеко зашел Ваан за последние несколько дней. После того, как мы поцеловались, я лежала в постели, притворяясь спящей и понимая, что была идиоткой. Конечно, Ваан может говорить по-английски. То, что он не родился с этим в голове, не значит, что он менее умен. Он знает мое имя, и мы можем жестикулировать, но насколько приятно было бы иметь возможность по-настоящему поговорить с ним? В тот момент, когда он повторил «поцелуй меня », я поняла, что у него появилась возможность выучить больше моего языка и мы сможем разговаривать.

На следующее утро я, не теряя времени, решила научить его нескольким основным словам. «Да » и «нет » он уже усвоил. После этого мы перешли к «есть », «пить », «в ванную » и «спать » и продолжили осваивать основы. Сейчас он знает, может быть, несколько слов, и некоторым из них мне приходится учить его снова и снова. Как и мое имя, все не клеится, когда у него случается одно из его драконьих «настроений », и тогда мне приходится напоминать ему.

Но даже в этом случае, когда я могу сказать ему, когда мне нужно в туалет, и мне не нужно делать миллион жестов? Это помогает.

За те пять дней, что мы провели, приклеившись друг к другу, он ни разу не попросил о поцелуе снова.Либо он не помнит, либо не хочет спрашивать, но это не всплыло. Это заставило бы меня задуматься, почему, за исключением того, что он постоянно наблюдает за мной этим горячим, голодным взглядом. Я знаю, что все, что мне нужно сделать, это щелкнуть пальцами, и он мгновенно набросится на меня, пожирая ртом и блуждая руками.

Я… часто думаю о том, чтобы щелкнуть пальцами.

На самом деле, постоянно.

Интересно, Эми чувствовала то же самое? Она сказала мне, что это было похоже на то, как если бы я оказалась на краю урагана, сосредоточенного вокруг дракона, и она права. Ваан ясно дал понять, что я — центр его мира, и это ощущение, к которому слишком легко привыкнуть. Сначала я задавалась вопросом, почему Андреа была так очарована мыслью о драконе в качестве любовника. Я больше не задаюсь этим вопросом. Я полностью понимаю это. Я напоминаю себе, что это из -за Ваана меня забрали из Форт-Шривпорта, и я должна обижаться на него. Что я, возможно, нужна им, а меня там нет. Я должна злиться.

Но я не злюсь.

Это та голодная, одинокая сердцевина внутри него, которая взывает ко мне. Та сломанная часть глубоко внутри, которая говорит со всеми моими сломанными частями, скрытыми под поверхностью. Я знаю, каково это, когда мир меняется из -за тебя, когда ты вынужден выживать любым доступным способом, и он смотрит на меня так, как будто я его единственная надежда, единственный свет, сияющий во тьме. Это то, как он смотрит на меня с таким отчаянием, как будто все его существо может разлететься на тысячу кусочков, если со мной что -то случится. Я чувствую его нужду, и это зовет меня.