Книга Огонь в его крови, страница 157 – Руби Диксон

‘Не можешь?‘ — он опускает подбородок, и его губы касаются моего соска. От его прикосновения он тут же сморщивается. — ‘Разве это не поддразнивание?’

Я стону, задыхаясь.

— ‘Не знаю, поддразнивание ли это, если ощущается так приятно.’

‘Мммм.‘ — Он продолжает играть с моим соском, беря его между зубов и нежно прикусывая, затем перекатывая его кончик своим языком. — ‘Ты моя пара. В моих обязанностях обеспечить, чтобы тебе было хорошо. Даже лучше, чем хорошо.‘ — Он легонько посасывает кончик моей груди, до тех пор, пока от желания я не начинаю кричать. — ‘Твое удовольствие — это мое удовольствие. Твоя боль — это моя боль.’

Я выгибаюсь под ним, но от этого движения мой бок снова прожигает боль, и, вздрогнув, я падаю обратно и кладу руку на бок.

‘Что-то мне не верится, что мы разделяем эту боль.‘

Его рот отрывается от моей кожи, и его взгляд ловит мой. Выражение его лица настолько напряженное, а в его глазах кружит яростный черный водоворот, что я отвожу взгляд. Он поднимает руку и, схватив меня за подбородок, вынуждает меня снова взглянуть на него.

‘Думаешь, я не замечаю твоей боли? Думаешь, это не убивает меня изнутри, когда люди атакуют тебя своими огненными палками? Думаешь, я не почувствовалконец своего мира, когда ты без сознания рухнула у моих ног? И, что он воскрес, когда ты открыла глаза?‘

— О, Кэйл. — Я веду себя как последняя сволочь, разве нет? — Прошу прощения. Я… — я колеблюсь, затем провожу пальцами по высоким, ярко разноцветными пятнышками пестреющим скулам, которые мне сначала казались странными. Теперь я их обожаю. — Я тебя люблю.

‘Знаю.‘

Я хмурю брови. Не совсем так я спланировала этот момент.

— Ну, это было самоуверенно.

‘Клаудия, ты мне это уже говорила. Когда ты была ранена огненной палкой, ты мне сказала, что любишь меня.‘

Разве? Не помню.

— Ну, знаешь ли, тебе не обязательно говорить об этом как какому-то высокомерному и надутому болвану. — Я не так представляла себе этот момент. Я представляла, как я весьма драматично признаюсь ему в своей любви, а он, услышав мое признание, от счастья слегка глупеет и тает сердцем, а не бросает на меня самодовольный, нетерпеливый взгляд. — Ты такой… самоуверенный!

‘Как я могут быть самоуверенным, если это правда?‘ — улыбка, которой он меня одаривает, лукавая, даже в момент, когда он проводит языком по моему соску, сводя меня с ума от потребности. — ‘Ты говоришь мне то, что я уже знаю.’

— Ты мог бы хотя бы притвориться удивленным, — ворчу я, но трудно злиться, когда мужчина, которого ты любишь, играет с твоей грудью.

‘Как я могу быть удивленным? Я знаю, что ты любишь меня, когда я пробую твой отклик на своем языке. Когда я чую его в воздухе. Когда я чувствую твои мысли, когда ты просыпаешься и жаждешь почувствовать, как моя плоть прижимается к твоей.‘ — Его руки обхватывают мои бока, и он целует мой живот, избегая повязок. Он опускается ниже, а затем одним движением когтей срезает мои трусики. Я даже не расстраиваюсь по поводу нижнего белья — я слишком очарована тем, что он делает. Он наклоняется и целует мой лобок, а затем смотрит на меня с грешной улыбкой на устах. — ‘Хочешь, моя Клаудия, я попробую на вкус, как сильно ты меня любишь? Аромат твоей любви уже наполняет мои ноздри.’

Я начинаю хихикать.

— Аромат… любви? Никогда не говори этого, когда рядом Эми или Мелина, будь добр.