Книга Огонь в его крови, страница 98 – Руби Диксон

Но Кейл не злится, а всего лишь задумывается.

‘Челоо-век. Это та двуногая форма вместо боевой? Если ты того хочешь, я перекинусь, чтоб сменить облик’.

Мотая головой, я прижимаю ладони к его большой чешуйчатой груди.

‘Нет, не перекидывайся! Только не здесь’. — Что-то мне не совсем не по душе эти ружья. И при этом я не верю, что командир не пойдет легким путем и просто не пристрелит Кэйла, как только он перекинется в свою человеческую форму. — ‘Давай просто улетим отсюда, пожалуйста!’

‘Что моя пара желает, то я и сделаю’. — Он снова касается меня, огромная пасть, полная клыков, легонькотрется о мои волосы. Затем когти оборачиваются вокруг моего туловища и ног, и Кэйл расправляет крылья.

Мгновение спустя мы взлетаем в воздух, и Кэйл начинает подниматься высоко в небо, яростно взмахивая крыльями, чтобы набрать высоту. Я неотрывно смотрю вниз, наблюдая, как исчезают маленькие огоньки Форт-Далласа, и у меня на глаза наворачиваются слезы. Такое ощущение, что относительно моей сестры надо мной хорошенько поизмывались. Где-то там в стенах казарм моя невинная, доверчивая сестренка удерживается в плену только потому, что я понравилась дракону. Это несправедливо.

«Я вернусь за тобой, Эми,— я безмолвно обращаюсь к ней. — Клянусь».

КЛАУДИЯ

Во время полета обратно на территорию свалки своей лихорадочно горящей кожей я ощущаю нестерпимый холод. Сильные ветра рвут мои волосы и одежду, а меня саму сжигает тяжелое поражение. Для меня не существует безопасного места, у меня нет никакой возможности позаботиться о моей сестре. Я не знаю, что делать. К тому времени, когда дракон начинает совершать круги, спускаясь по спирали все ниже и ниже, к одному из разбитых небоскребов, составляющих руины Старого Далласа, я чувствую себя совершенно потерянной и одинокой.

Когда мы приземляемся, я понимаю, что Кэйл доставил меня обратно в то же разрушенное офисное здание, что и раньше. В нем есть работающая канализация, но на этом все, а вместо того, чтобы меня наполнило чувство облегчения, что здесь есть водоснабжение, я уставшим взглядом разглядываю разбитые кабинки и бетонный пол. Здесь удобно, но не неуютно. Это не дом. Я начинаю задаваться вопросом, будет ли у меня еще когда-нибудь дом.

В тот момент, когда Кэйл опускает меня вниз и разжимает свои когти, отпуская меня, я падаю на колени. Переполненная эмоциями от всего происходящего, я не могу справиться со своими чувствами и от жалости к себе из глаз у меня начинают ручьем течь слезы.

‘Ты расстроена,’ — отчетливо произносит Кэйл в моем разуме, и его мысли прорываются «подобно пушечному выстрелу». — ‘Скажи, что тебя беспокоит’.

Рассказать ему, что меня беспокоит? С чего ж мне начать-то? Да, но на самом деле у меня нет ни малейшего желания об этом разговаривать.

— Ничего, — отвечаю я, шмыгая носом. Ему все равно этого не понять. — Просто мне хочется одеяло и теплую кровать.

Ни то, ни другое мне здесь не получить. Я оглядываю это пустое офисное помещение — жалкое зрелище. Меня бесит это место.

‘Но тебе здесь нравилось’, — отвечает он, явно растерявшись, шпионя за моими мыслями. — ‘Ты очень обрадовалась, что тут вода’.

— Это единственный положительный момент, что здесь есть. — Я обнимаю себя за плечи, и мне ненавистно, что, несмотря на то, что я одета, я все ровно мерзну. Изношенной футболки, которая вся в заплатах, и джинсов будет маловато, чтобы согревать меня по ночам. Я должна быть благодарной, что у меня вообще есть одежда, однако ветер усилился, и он ощущается холоднее, чем в последние несколькодней. Даже не представляю, как мне жить дальше, если не найду что-то более теплое.