Книга Верни мне время, страница 33 – Lanawaay, Ким Хёнсу

В конце концов Джуну бросил попытки заснуть, встал с кровати и включил свет. Затем вытащил из кармана школьной формы скомканный листок с оценками и развернул его. Джуну казалось, что он сможет взять себя в руки, если ещё раз увидит цифру «два», но она больше не вызывала у него ненависти. Более десяти лет он считал первое место единственной достойной целью, но теперь понял, что не сильно расстроится, если его займёт Ким Хёбин, а сам он окажется на втором. От этой мысли на губах появилась лёгкая улыбка. Первое место Хёбин заставляло Джуну гордиться собой даже больше, чем когда-то его собственное. И он решил помочь девушке с учёбой ради её будущего, а не только ради собственной цели вернуть свой потерянный час.

Джуну охватили изумление и трепет, когда он понял, что кто-то стал для него важнее самого себя. Он пребывал в раздумьях до рассвета, а потом открыл ноутбук и глубоко вздохнул. Максимально сосредоточившись, Джуну уверенно начал набирать письмо самому себе из будущего.

Джуну нажал на кнопку «Отправить» и только теперь почувствовал облегчение.

— Так и знал… Хорошо быть честным с самим собой.

Джуну с удовлетворением на лице уже собирался закрыть ноутбук, но тут в голове мелькнула мысль. Вряд ли технологию отправки электронных писем в прошлое изобрели в ближайшем будущем. Выходит, высока вероятность того, что он из будущего уже женат. Джуну снова открыл письмо, которое получил впервые.

Эта часть встревожила Джуну. Если он не помнил имени, значит, между ним и Хёбин не было никаких отношений… Джуну начало одолевать беспокойство.

На день рождения Хёбин ребята собрались в кафе и устроили скромную вечеринку в честь праздника. На столе стояли напитки и десерты пинсу^[9], а в центре была коробка с тортом, который, очевидно, доставили из дорогого ресторана. Когда Нагён открыла коробку, двухъярусный шоколадный торт привёл ребят в восхищение. Он казался настолько изысканным и роскошным, что его было даже жалко есть.

— Ух ты!

Глаза Хёбин округлились, а Джуну даже присвистнул. Нагён воткнула в торт семнадцать свечей — по числу лет, исполнившихся Хёбин, — и зажгла их. Джису и Боён, помогая подруге, тихо спросили:

— Ты это серьёзно?

— Его можно есть? Ты ведь ничего странного туда не добавила?

Нагён ткнула Боён локтем в бок, давая понять, что та несёт чушь.

Внезапно Хёбин громко всхлипнула и разрыдалась. Все уставились на неё в недоумении, и девушка, смахнув слёзы, объяснила:

— Простите. Это моя первая после детского сада вечеринка в честь дня рождения с друзьями.

Если быть точнее, первая после смерти её мамы. Но откуда это было знать ошеломлённой Боён, которая со свойственной ей прямотой спросила:

— Так ты с начальной школы изгой?

— Изгой с солидным стажем! — поддакнула Джису, но сердце у неё сжалось.

Торжественная атмосфера на мгновение пропала, но Нагён ловко нарушила неловкость:

— Да что тут плакать? Зато тебе предстоит много новых впечатлений с друзьями. И всё, что мы будем делать вместе, для тебя будет в первый раз.