Книга Тайна в наследство, страница 34 – Джуд Деверо

— Вы правы. Извините. О Вайолет мне сказала дочь Опал, Карла. Точнее, написала в записке. А почему Опал ненавидит Вайолет?

Тема разговора сменилась, Мэтт снова расслабился и лег, опираясь на локти.

— Вайолет не всегда выглядела так, как сейчас.

— И что?

— Догадайтесь сами.

— А-а. Камень преткновения — секс?

Мэтт с удовольствием отметил, что с этими словами она взглянула на него впервые за все время разговора — так, как может смотреть на мужчину только женщина. Очевидно, увиденное ей понравилось, потому что ее щеки слегка порозовели, Мэтт увидел румянец даже в сгущающихся сумерках. Бейли склонилась над своей клубникой.

— Зачем вы расспрашивали про ферму? — спросил он.

В ответ она дала объяснение, которое он уже слышал от Пэтси: ее муж умер и оставил ей ферму в наследство. Но, улавливая не только смысл слов, но и тон, Мэтт вдруг заметил: о своем муже она говорила не так, как обычно упоминают о покойных родственниках. Казалось, она с минуты на минуту ждет его возвращения домой.

— Скажите, я могу вам довериться? — вдруг спросила она, повернувшись к нему в подступающих сумерках. — Вы не… — продолжила она, но не договорила: выражение лица Мэтта подсказало ей, что он не разболтает ее тайны всему городу.

Мэтт молчал, понимая, что тайна, которая не дает ей покоя, велика и значительна и теперь Бейли решает, стоит ли рассказывать о ней всю правду. Он мог бы заверить ее, что будет молчать, но не стал. Принять решение она должна сама.

— Я хочу разузнать о моем муже, — наконец призналась она. — Я была замужем за ним много лет и думала, что знаю его, но о своем детстве он никогда не рассказывал. В наших отношениях чего-то недоставало. А когда он умер, я узнала, что он оставил мне в наследство вот это. — Она обвела ферму взмахом руки. — Я ничего не понимаю: почему при жизни он упорно молчал, а потом оставил мне ферму в наследство — с запиской, в которой просил выяснить «всю правду о том, что случилось»? Если он хотел, чтобы я знала, как он рос, почему просто не усадил и не рассказал все сам? — Она уставилась на свои руки, потом перевела взгляд на Мэтта. — Так странно… Я думала, что мы с ним очень близки, а оказалось, напрасно. Прошло несколько недель после его смерти, а я так и не нашла здесь ничего — ни снимка, ни клочка бумаги…

Мэтт смотрел, как она сдерживает чувства, и тоже пытался сдержаться. Он ненавидел себя за это и вместе с тем ревновал ее к покойному мужу.

— Вы имеете какое-нибудь представление о компьютерах? — спросил он, и она от неожиданности вздрогнула.

— Примерное такое же, как вы о клубнике.

— А в Интернете бывали?

— Вообще-то да, — улыбнулась она. — Жена адвоката Джимми научила меня заказывать одежду через Интернет.

Мэтт застонал.

— Идемте, поможете мне, мы поставим наверху мой компьютер и попробуем найти что-нибудь об этой ферме.

— Найти? — Бейли широко раскрыла глаза.

— Да. Начнем с предыдущего владельца.

— Но… — спохватилась Бейли и замерла.

— Ладно. — Он снова сел и посмотрел ей в глаза. — Давайте сразу все проясним: хоть я родился и вырос в маленьком городе, я не разношу сплетни по всей округе. — Он поднял правую руку. — Клянусь: все, что мы узнаем, останется строго между нами. Даже если выяснится, что вы внучка Лиззи Борден… Что вы смеетесь?

— Да так… я как раз сегодня вспоминала о ней.

— Так расскажите, посмеемся вместе.

Помолчав, Бейли рассказала, как радовалась сегодня днем тому, что муж не оставил ей ферму на родине Лиззи Борден.

— Хватит с меня и этих пресловутых старшеклассников. Представляете, если бы пришлось выслушивать еще и про Лиззи Борден?

Мэтта покоробило низведение «Золотой шестерки» до уровня «пресловутых старшеклассников», однако он улыбнулся. А потом впервые в жизни засмеялся после упоминания о шестерке.

— Так мы договорились? — спросил он.

— Хотите знать, верю ли я, что ни Пэтси, ни Дженис ничего не узнают обо мне?

— О вас или вашем покойном муже? — поддразнил он.

— О нас обоих, — ответила она. — Мы одно целое.

Мэтту понадобилось время, чтобы осмыслить эти слова.

— Клянусь, я буду свято хранить все ваши тайны, — наконец произнес он.

— А если Пэтси задаст вопрос в упор?

— Совру и глазом не моргну, — пообещал он. — Мне не привыкать. Так что будем делать дальше — пытать меня или все-таки займемся поисками?.. Э-э! — возмутился он, получив от нее шлепок по лбу.

— Комар, — объяснила она, но ее глаза смеялись. — Хорошо, идем.

Он попытался встать, но боль пронзила ногу, и он со стоном сел на прежнее место.

— Вам плохо? — встревожилась она.

— Хорошо еще, что вообще жив. Сегодня один из моих балбесов-племянников помогал девчонке снимать котенка с дерева.

— И что? — ахнула Бейли.

Мэтт нахмурился:

— Ну и забрал лестницу.

Бейли непонимающе смотрела на него.

— Мою лестницу. Я работал на крыше гаража, а котенок сидел на дереве в трех кварталах оттуда.

— Хотите сказать, что ваш племянник знал, что вы на крыше, но все-таки унес у вас лестницу и вам пришлось прыгать?

— Ну, он якобы думал, что я в машине, а по-моему, просто хотел отомстить за воду.

Мэтт во второй раз попытался встать, и Бейли протянула ему руку. Он вставал медленно, преувеличенно гримасничая.

— Придется вам вести меня в дом, — заявил он.

— У меня здесь мотыга, можете опереться, — нашлась Бейли.

— Сорвалось! — Он рассмеялся и похромал по дорожке к дому.

Бейли шла, нагруженная садовыми инструментами. Заметив, что он отстал, она обернулась, продолжая пятиться.

— А что с водой? Почему вам мстили за нее?

— Воду я у них отнял, — сообщил Мэтт, держась за поясницу и кряхтя.

— Не хотите рассказать подробнее? Может, попросить вас как следует?

— Попросить как следует? Звучит заманчиво.

— Знаете, что я нашла здесь, в доме? — спросила она. — Коробку с рецептами.

— Да ну? — Мэтт заинтересовался, но пожалел, что его история осталась нерассказанной.

— Представьте себе. Целая куча рецептов самых заманчивых блюд: бифштекс в кляре, курица в кукурузных хлопьях, соус из томатного супа «Кэмпбеллз» специально к спагетти! И даже нечто под названием «Мясной рулет-сюрприз».

От последних слов волосы на затылке Мэтта встали дыбом.

— Ладно, ваша взяла, — сдался он. — Я отнял у племянников питьевую воду, но только потому, что они не пили, а обливались ею.