Книга Она и зверь. Том 1, страница 154 – Maginot

Эрцгерцог вновь проснулся один. Уже третий день подряд. Рассвет всегда казался ему таким сладким, но сейчас Териод не мог избавиться от уныния.

– Стоило тогда извиниться.

Его супруга настолько четко разделяла личное и служебное, что никогда не пропускала поцелуй, чтобы досадить ему. Териод исправно превращался в человека, но в течение этих трех дней он не видел и тени эрцгерцогини. Это так явно отличалось от ее привычного поведения, что любой, кто не был дураком, мог заметить недовольство Астины.

Хорошо, что она не попросила выделить ей отдельные покои. Териод потянулся к соседней подушке, на которой еще осталось ее тепло.

До ссоры они каждое утро просыпались вместе. Поскольку Териод все еще стеснялся своей наготы, перед сном Астина целовала волка, а затем укутывала его в одеяло. Ей было так жаль смущенного супруга, пытающегося прикрыться, что она решила предотвращать это зрелище.

Когда Териод просыпался, Астина уже была полностью готова к утренней тренировке. Они не были парой, которая обмениваетсяутренними нежностями, но всегда приветствовали друг друга с утра.

– Вам хорошо спалось?

Что значила эта сухая фраза?.. Всю жизнь Териод засыпал и просыпался в одиночестве, и неужели он так быстро привык к теплу рядом лишь потому, что какое-то время они делили кровать? Возможно, эти чувства и не были любовью, но Астина объективно была привлекательной – как внешне, так и внутренне. Териоду не нравилось, что он все время думал о ней.

– Сегодня я точно должен извиниться.

Он вздохнул и встал с кровати. В конце концов, ссоры супругов – бессмысленное занятие.

– Ваше высочество, если вы недовольны мной, то скажите об этом прямо! – падая на колени и задыхаясь, сказал Хиссен.

Астина сняла ножны, висевшие на поясе, и плотно прижала их к животу Хиссена.

– Хватит, юная госпожа. Мне… кха… трудно дышать.

– Если ты устанешь и рухнешь на поле боя, то мгновенно отправишься на тот свет. Будь это настоящий меч, ты был бы уже мертв.

– Но мы же, кхе… Не на поле бо… Ай-я-яй! Хватит!

В конце концов Хиссен встал, несмотря на боль, пульсирующую в боку.

Астина, обезоружившая его парой легких движений, дышала лишь немного глубже, чем обычно. Хиссен же ощущал, будто его легкие вот-вот разорвутся. Когда твердый предмет вонзился ему в живот, стало трудно дышать. Даже лежать на земле было тяжело, но когда он поднял изможденное тело на ноги, мышцы стали болеть вдвое сильнее.

Астина удовлетворенно ухмыльнулась, глядя на страдальческое выражение лица противника.

– Напомнить, кто просил показать новые приемы?

Дьявол во плоти. У Хиссена аж лицо перекосило от досады.

Да, он сам пришел к Астине с утра, умоляя ее посмотреть на его навыки фехтования. И это он, несмотря ни на что, после боя продолжал валяться на земле, жалуясь подобно мальчишке. Конечно, это был его собственный выбор.

Но разве это не просто капризы ученика, который давно не видел наставника? И то, что этот ученик был на тринадцать лет старше своего учителя, не имело никакого значения. Хиссен, как здравомыслящий человек, не судил людей по возрасту. Почему учитель – это учитель? Потому что он мудрее ученика.

– У вас случилось что-то неприятное, не так ли?

– О чем ты?

– Вы сегодня сами на себя не похожи.

Когда во время дуэли Хиссен увидел ее глаза, он подумал,что Астина всегда по-взрослому реагировала на его выходки.