Книга Она и зверь. Том 1, страница 79 – Maginot

Хиссен предпочел бы влиться в коллектив и тренироваться с рыцарями имения Аталлента. Он гораздо больше привык страдать физически, чем морально.

– Возможно, для меня найдется еще какая-то работа, кроме запугивания чернорабочих? – не в силах скрыть дискомфорт, спросил Хиссен.

– Конечно, но не забывай: я всегда использую нужных людей в нужном месте, – ответила Астина, скрестив руки на груди.

Она огляделась. Территория роскошного особняка демонстрировала достаток его владельца.

Водопровод проходил через всю деревню и был подведен к главному зданию эрцгерцогства. В этом вопросе не шло речи о классовом неравенстве, но все же блага цивилизации богатые получали раньше остальных.

Помимо прогнивших труб, Астина решила избавиться от таких же недобросовестных подчиненных. Ее взгляд уперся в ворота. Хиссен внимательно проследил за ним, но не увидел ничего, кроме высоких железных дверей.

Это был день возобновления ремонтных работ, но эрцгерцогине не было нужды приезжать сюда: она лишь выразила благодарность и с интересом осмотрела водопроводные трубы, однако вскоре Хиссен понял, от чего она действительно хотела избавиться.

Ровно в полдень пожилой мужчина начал яростно трясти железные ворота особняка.

– Открывай! Это место принадлежало Вернонам со времен отца моего отца и отца его отца! С какой стати и по какому праву? Что еще за треклятый закон?!

«Явился».

Астина мрачно уставилась на разгневанного мужчину. Как ей доложил Оливер, старший барон Вернон каждый день приезжал в особняк и устраивал целое представление. Было видно, что барон уже ни во что не ставит эрцгерцога. Домашняя собака никогда не стала бы лаять на хозяина.

– Хиссен, тащи его сюда, – повернув голову к рыцарю, спокойно сказала Астина.

– Ч-чего?

– Он мешает плановым восстановительным работам, которые проводятся по прямому приказу эрцгерцогини. Нужно это пресечь.

Хиссен был предан до такой степени, что никогда не усомнился бы в распоряжениях своей госпожи, поэтому они исполнялись беспрекословно. Выражение его лица ожесточилось, он подозвал охрану и повел ее к воротам.

Мужчину слегка напугал вид стражи, но стоило ему оказаться перед Астиной, как храбрость вновь вернулась к нему.

– Ваше высочество, пожалуйста, прислушайтесь к словам невинного и обездоленного старика!

– Говори.

Старик был почтенного возраста, ровесник Оливера, но Астина не стеснялась смотреть на него свысока и разговаривать с ним неформально. Родители не всегда способны уследить за тем, какими вырастают их дети. Хоть Мартина и следовала наставлениям своей матери, но какая-то ее часть всегда бунтовала.

К своему принципу уважения пожилых она добавила еще один.

«Нет необходимости относиться как к людям к тем, кто не способен быть человеком».

Однако мысли Астины были для барона загадкой, поэтому он просто упал перед ней на колени и продолжил:

– Я признаю, что мой никудышный сын совершил много ужасных, непростительных поступков и нанес огромный ущерб всему эрцгерцогству. Он определенно заслуживает смерти! Но что же станет с оставшимися ни в чем не повинными членами семьи? Как их поднимать? Каждую ночь я проливаю горькие слезы о детях, живущих на улице. Я небоюсь смерти за свои ошибки, но на моей совести малые дети! Ваше высочество, прошу вас, проявите милосердие!