Книга Она и зверь. Том 1, страница 83 – Maginot

С этой мыслью Астина стала проваливаться в сон. Териод же уже сопел у нее под ухом. Она часто оставляла его спать подле себя, вместо того чтобы отправлять обратно в клетку.

«Завтра… Надо устроить день всеобщей уборки…»

С этой мыслью Астина уснула.

Ранним утром она ощутила рядом с собой чье-то присутствие. Это был не зверь, а… человек?!

Она резко распахнула глаза. Первой мыслью было, что лишившиеся своих мест миньоны наняли убийцу. Однако Астина сразу отмела этот вариант: сейчас в особняке усилили охрану, а за перемещениями негодяев тщательно следили. Если бы кто-то задумал подобное, то их план пресекли бы еще на этапе идеи.

Хуже всего, что незваный гость был очень тихим и просто лежал рядом с Астиной. Он повернулся к ней спиной, и потому лица она не видела, зато прекрасно могла разглядеть серебристые локоны, поблескивавшие в свете луны. Кроме того, какой наемник-убийца стал бы отбирать ошейник у волка, надевать себе на шею и ложиться в постель к предполагаемой жертве?..

Увиденное повергло Астину в шок, и теперь она просто сидела на кровати, не в силах подобрать слов.

– Э-это?.. Ч-что про-происх-ходит?..

Кажется, питомец Астины… стал человеком.

Кровь врагов не имеет особого аромата.

Однако запах мертвой плоти во дворце Бланш стоял повсюду. Величественныемраморные колонны были забрызганы кровью, а под ними лежали груды тел павших воинов. Теодор привел к Мартине напуганных аристократов, которые так и норовили убежать, а затем закрыл за ними тяжелые двери большого зала. Там она с лицом полного безразличия расправилась с ними.

Тела следовало собрать и сжечь сразу же, но они лежали там с самого дня восстания. Вместо того чтобы успокоить шокированных вассалов, Теодор оставил их без работы, что лишь усугубило их состояние. Все это больше походило на демонстрацию силы. Один лишь вид тел должен был усилить благоговение жителей города перед новым королем. Он хотел держать их в страхе.

В ту ночь Мартина молча вернулась в его покои и уснула.

Если бы Теодор, узурпировавший трон, знал об этом, он мог бы возмутиться ее дерзостью, но Мартина имела полное право попрать достоинство своего врага.

Войдя в спальню, она тут же сорвала портрет Вальдо, висевший у изголовья его кровати. Вещи короля не волновали ее, и лишь одна из них – сверкающая золотая корона – осталась у нее на голове. Он обронил ее, когда пытался убежать, но поскользнулся на гладком мраморе тронного зала.

Мартина легла в постель с королевским достоинством. Она думала обо всем, что потеряла.

«Оуэн, ты довольна этой местью?»– пыталась обратиться к умершей матери она.

Но ответом на ее вопрос была лишь тишина. Мартина закусила губу. Хотела ли Оуэн такого отмщения?

Жестокий король Вальдо требовал, чтобы каждую ночь Мартина спала с ним. До восстания большую часть времени она проводила в его опочивальне, ведь он не желал ее отпускать. Став королем, Вальдо утратил рассудок и был ослеплен желаниями. Однако одной Мартины ему было мало, поэтому любую служанку, оказывавшуюся волею судьбы у его покоев, ждала та же участь.

Как бы отнеслась к этому ее мать? Была бы она рада упорству дочери, которая смогла перешагнуть через гордость и принести в жертву свое тело, чтобы получить возможность отмщения? Или же она ощущала бы лишь сожаление и проливала бы горькие слезы, потому что ее Мартине пришлось пройти через круги ада, чтобы достичь желаемого?