Книга Безумные Альфы, страница 47 – Ленор Роузвуд

— Нам нужна информация, — говорит Валек ровным голосом. — О Совете. И об их участии в некоторых… сомнительных делах.

Последние слова он почти рычит.

— Совет? — переспрашивает Ворон, поднимая бровь. — Разве вы сами не должны знать больше меня?

— Я не о том, что они публикуют в газетах, — говорю я.

Мелькание улыбки в его глазах.

— Да? Уточни, красавчик.

Красавчик? От него?

Смешно.

Валек наклоняется вперёд, голос становится ниже, опаснее.

— Торговля омегами, — произносит он, каждое слово — ледяной шип. — У нас есть основания полагать, что Совет участвует в этом. Использует свои связи, чтобы поставлять омег тем, кто больше платит.

Ворон долго смотрит на нас. Очень долго.

— Это шутка? — наконец спрашивает он. Ухмыляется едко, хлёстко. — Потому что если да — то не особо смешная.

Я смотрю на Валека, раздражение во мне кипит.

— Я же говорил, — огрызаюсь. — Гио нас просто подставил.

Но Ворон поднимает руку, и ухмылка сползает с его лица.

— Нет, не об этом, — произносит он серьёзно. — Я имею в виду: конечно Совет в этом замешан. Они везде. Оружие, наркотики, торговля плотью. Хочешь заработать — плати Совету. Хочешь выжить — тоже плати.

Я мрачно смотрю на него. Но молчу. Я слушаю.

Он откидывается назад, прищурив глаза — в них блеск почти жестокого удовольствия.

— Но в одном ты прав, — протягивает Ворон. — В последнее время они особенно интересуются омегами. Каждый ублюдок в Пределах мечтает ухватить себе одну, особенно после того закона, что омег теперь дают только стаям из четырёх и больше. Хоть исключения всегда можно купить… за нужную цену. И угадай, кто именно снабжает этих второсортных покупателей. Удобно, да?

Отвращение вздымается у меня в груди, но я держусь. Дышу ровно. Голос — ровный, как лезвие.

— А ты? — спрашиваю я, слова короткие, отрывистые. — Ты торгуешь омегами, Ворон?

Он смотрит на меня — прищур слегка меняется. Разглядывает мою стойку, напряжённые плечи, ярость, которую я стараюсь не выпускать наружу. На миг мне кажется, что он обидится.Или нападёт — некоторые реагируют именно так, когда чувствуют угрозу.

Но он вдруг смеётся — грубо, скрежещуще, так, что у меня зубы сводит.

— Я? Да ну нахер. Слишком много хлопот, слишком мало выгоды. Но я знаю тех, кто этим живёт. У них карманы глубже ямы могильщика и связи, которые и тебе снились бы.

Валек подаётся вперёд — глаза блестят хищно, остро.

— Можешь вывести нас на них? — рычит он низко. — Нам нужны доказательства. Жёсткие, документальные. То, что сработает в суде, когда придёт время.

Ворон склоняет голову, как птица — слишком похоже на кличку.

— Зачем? — спрашивает он с ленивым любопытством. — Вам самим омега понадобилась? Есть способы попроще, чем шантажировать Совет.

Моя рука дёргается к ножу — рефлекс. Но Валек только смеётся — пустым, жестоким смешком, от которого по стенам катится эхо.

— Омега у нас уже есть, — произносит он ровно, бескровно. — Нам нужна информация. Та, что поставит Совет на колени.

Ворон кивает — в глазах появляется задумчивый блеск, потом расчёт.

— Возможно, я смогу что-то придумать, — медленно выговаривает он. — Но это дорого. Очень. Никто не суёт нос в дела Совета за посредственную плату.

— Деньги — не проблема, — отрезает Валек. — Назови цену.

Ворон улыбаться умеет… слишком хорошо. Зубы — белые, хищные.