Книга Безумные Альфы, страница 92 – Ленор Роузвуд

А сейчас он просто… тихий. Отстранённый. И это по-своему пугает.

— Я же говорил, что фильм охуенный, — говорит Виски. — Нет ничего лучше старого доброго боевика, чтобы выбить всё из головы.

И он прав. Пару часов я думала только о взрывах, идиотских однострочниках и человекообразной медвежьей печке, прижимающей меня к себе в гнезде из пледов и подушек.

Я потягиваюсь, осознавая, насколько затекла от долгого сидения в одной позе. Мышцы протестуют — я не привыкла к такому уровню расслабленности. Когда я шевелюсь, до меня доносится запах Валека. Он всё ещё здесь — холодный, дымный, но уже слабее.

Я поворачиваюсь, заглядывая за край гнезда.

Валека нет. И я даже не заметила, когда он ушёл.

— Когда он ушёл? — хмурюсь я.

Виски пожимает плечами.

— Не знаю. Ты же знаешь, какой он.

— Наверное, — бормочу я.

Но на самом деле — нет. Я вообще их не знаю.

И в этом вся дикость ситуации. Несмотря на то, как отчаянно я сопротивлялась привязанности к этим альфам, как старалась закалить себя против их странного, необъяснимого уюта, чтобы не было больно, когда я уйду… я начинаю чувствовать, что они — моястая. И при этом я не знаю о них почти ничего — кроме обрывков, которые случайно удалось собрать по пути.

Я запрокидываю голову, чтобы взглянуть на него.

— А у тебя какая история?

Он смотрит на меня сверху вниз, нахмурив брови.

— В смысле?

Я перекатываюсь, и моё куда более маленькое тело без труда устраивается на широкой груди Виски. Его мягкий живот служит подушкой, когда я укладываюсь поудобнее, упираясь предплечьями в твёрдую поверхность его груди. Подпираю подбородок рукой и смотрю прямо в его тёплые, медово-карие глаза. Моё тело поднимается и опускается вместе с его глубокими вдохами, подчёркивая разницу в размерах между нами. Я чувствую себя куклой.

— Я имею в виду… я ничего о тебе не знаю. Да и вообще ни о ком из вас, если честно, — говорю я, изучая линии и углы его лица. Контраст между грубымичертами и мягкостью в его взгляде завораживает. — А я хочу знать.

По его лицу скользит удивление — брови слегка приподнимаются.

— Хм. Если честно, мы и сами друг о друге знаем немного.

Он чешет подбородок, щетина мягко шуршит под короткими ногтями. От этого движения я чуть смещаюсь, и меня снова накрывает осознание, как легко он мог бы отшвырнуть меня — даже случайно. Но вместо этого одна из его огромных ладоней ложится мне на поясницу, удерживая и поддерживая.

— Да и рассказывать особо нечего, — продолжает он. — Обычный солдат из-за моря.

Я провожу кончиком пальца по звёздчатому шраму на его груди.

— Всё равно расскажи, — настаиваю я, любопытство берёт верх. — Откуда ты?

Свободная рука Виски поднимается и начинает играть с прядью моих волос, аккуратно накручивая её на толстые пальцы.

— Колумбия, — говорит он после паузы. — Ну… то, что от неё осталось.

Я наклоняю голову.

— Никогда не слышала.

Он смеётся, и звук проходит через меня целиком.

— Не удивлён. Сейчас это бардак — куча враждующих городов-государств. Страной это уже не назовёшь. У каждого своё мнение, как её «исправить», но нихрена не выходит.

Я хмурюсь, пытаясь представить.

— Значит, ты ушёл из-за войны?

Виски коротко ржёт.

— Неа. Война — это всё, что я знал. А ушёл, потому что облажался. — Он ухмыляется, в глазах мелькает озорство. — Хочешь узнать, как я получил своё имя?