Книга Невеста дома Доустер, страница 4 – Тина Солнечная

Первым я заметиламладшего — светловолосого, с улыбкой, которая больше походила на усмешку. Его глаза — янтарные, слишком внимательные. Он разглядывал меня, как редкую игрушку.

Рядом с ним — другой: тёмные волосы, строгий взгляд, руки скрещены на груди. Его лицо было таким резким, что хотелось отвернуться, но я не позволила себе.

Третий — высокий, с шрамом, пересекающим щёку. В его взгляде была тень усталости, будто он видел слишком многое.

Четвёртый — казался молчаливым и замкнутым: серебряные волосы, глаза холодные, словно лёд, ни малейшего выражения на лице.

И пятый. Старший. Его невозможно было спутать ни с кем. В нём чувствовалось что-то древнее, тяжёлое, как сама земля. Тёмные, почти чёрные волосы, глубокие глаза, и улыбки на лице не было вовсе. Он смотрел на меня так, будто видел насквозь.

Я сделала реверанс, как учила мать. Подняла глаза.

— Добро пожаловать в дом Доустер, — сказал старший. Его голос был низким, вибрирующим, и от него по коже побежали мурашки.

Слуги шагнули вперёд почти сразу, как только я закончила реверанс. Молча, без слов, они подхватили мои сундуки, чемоданы и даже дорожный плащ, будто это были не вещи, а добыча, которую следовало немедленно убрать из виду.

Я подняла голову.

Первым выступил вперёд светловолосый — казавшийся моложе остальных, с дерзкой усмешкой и глазами, полными живого интереса. Он задержал на мне взгляд чуть дольше, чем требовал обычный этикет, и произнёс: — Торас.

Следом шагнул тёмноволосый, с суровыми чертами лица и тяжёлым, прямым взглядом. В нём чувствовалась сила, и резкость его голоса прозвучала, как удар клинка: — Варен.

Третий — высокий, с отметиной шрама на щеке. Его глаза были тёмными и усталыми, будто он видел слишком многое и слишком давно разучился удивляться. Он чуть склонил голову, назвав своё имя: — Сайлас.

Сереброволосый стоял ровно, холодно, словно статуя, ожившая лишь для того, чтобы выполнить долг. Его взгляд был пуст, как гладь зимнего озера. — Элиан.

И наконец — старший. Он не сделал ни шага, но пространство вокруг изменилось, словно подчинилось одному его присутствию. Его голос был низким, спокойным, но от него мурашки пробежали по коже: — Ашер.

Я ощутила, что каждый из них отметил меня по-своему. Но ни в чьих глазах не было настоящей теплоты.

— Для тебя подготовлены покои, — сказал Ашер. — И выделены служанки. — Его рука едва заметно скользнула в сторону, и я увидела двух служанок. — Они будут при тебе.

— Увидимся за ужином, — добавил Варен.

И всё. Ни одного вопроса, ни одной попытки продолжить разговор. Как по негласному сигналу они развернулись и ушли вглубь замка, оставив меня среди каменного двора, служанок и собственной растерянности.

Служанки шагнули вперёд почти одновременно, словно хорошо выученные тени. Старшая — высокая, с прямой спиной, взглядом, холодным и цепким, как сталь. Младшая — тоненькая, с косой и смущённо опущенными глазами, будто боялась поднять их на меня.

— Прошу следовать за нами, — сказала старшая, её голос прозвучал чётко и без единой эмоции.

Я кивнула и пошла.

Мы пересекли двор, и я почувствовала, как стены замка нависают надо мной. Камень был тёмный, почти чёрный, с редкими прожилками серебра, из-за чего складывалось впечатление, будто он дышит и переливаетсяпри каждом шаге. В высоких окнах отражался свет, но он не делал залы теплее — лишь подчёркивал их величие и холод.