Книга Связана с Мараком, страница 11 – Каллия Силвер

Кариан слегка наклонил голову.

— Она пока не говорит ни на одном узнаваемом языке, — продолжил Темьян. — Но… она боится.

— И должна, — спокойно ответил Кариан.

Темьян не дрогнул. Он знал: прямота Марака — не жестокость.

Кариан не правил садизмом.

Он правил точностью.

Ясностью.

Силой.

Страх был не прихотью.

Инструментом.

Щупальца Кариана слегка сдвинулись, гибко расправляясь, кончики лениво касались пола, сворачиваясь и разворачиваясь — как хищник, который пока не голоден. От одного движения свет в комнате потускнел, здание признавая его эмоцию.

Тишина растянулась.

И затем он сказал тихо:

— Она смотрела на меня на аукционе.

Темьян моргнул.

— Да, мой повелитель.

— Она не умоляла.

— Верно.

— Она не опустила взгляда.

— Нет, мой повелитель.

Кариан чуть наклонился вперёд, словно прилив сдвинул уровень воды в комнате.

— Она заинтересовала меня.

Это не было признанием.

Это было утверждением.

Темьян снова поклонился.

— Ваше суждение — закон.

Кариан задумался. Человек — Леони — была с планеты столь отдалённой, что большинство карт считали её мифом. Земля. Грубая. Хрупкая. Неразвитая. Но наполненная эмоциональной необузданностью, которую маджарины давно изжили из своей эволюции.

Йерак почитали порядок. Послушание. Совершенство. Но совершенство, подозревал он, требует жертвы.

В её взгляде было что-то дикое. Что-то непокорное, даже в страхе. Искра, которая не была погашена.

Она отзывалась на что-то в нём самом — на что-то, чему он пока не дал имени.

— Она должна выучить наш язык, — сказал он.

— Вызвать лингвистов? — предложил Темьян.

— Нет.

Кариан поднялся.

Движение было плавным, текучим. Плащ, сотканный из живых морских волокон, выращенных в ночных впадинах Люксара, потёк за ним, как тёмное течение. Он вырос до своей полной высоты — возвышаясь над самым высоким йераком. Свет сразу же стал мягче, тени вытянулись, будто склоняясь.

— Я научу её сам.

Темьян резко вдохнул — но быстро взял себя в руки.

— Как прикажете, мой повелитель.

Кариан сошёл с трона.Платформа под ним изменялась, подстраиваясь под вес и движение, когда щупальца несли его вперёд — плавным, быстрым скольжением. Никакая ходьба не могла сравниться. Ни один механизм — копировать такую текучесть.

Стены Велтры раскрывались перед ним, как лёгкие, делая проход.

На пороге он остановился.

— Убедись, что с ней обращаются бережно. — Его голос был низким, но бесповоротным. — Ни один палец не должен причинить ей вреда.

— Да, мой повелитель.

И он исчез — растворился в живых коридорах своего корабля, чувствовал, как пульс судна эхом проходит через его собственные кости. Но боль в груди осталась — голод. Старый и глубокий.

Другие из его рода глушили такой голод войной, обрядами или интригами.

Но Кариан всегда был другим.

И теперь, в тишине своей власти, он чувствовал, как внутри него снова пробуждается что-то.

Не просто интерес.

Возможность.

Одинокое пламя во тьме.

И он узнает, куда оно приведёт — что бы ни случилось.

Комната была тихая, как и всегда, но Кариан чувствовал, как корабль дышит вокруг него.

Велтра была жива по-своему. Она не была построена — её вырастили. Она пульсировала энергией, собранной из глубин океанов Люксара: светящиеся линии на коралловой стали стен повторяли ритм корабля, поток нейронных данных, биение движения и мысли. И в этом священном помещении — личном святилище Кариана — Велтра отвечала только ему. Йерак сюда не входили. Даже Темьян не входил.