Книга Связана с Мараком, страница 34 – Каллия Силвер

Кровь в нём загустела. Желание взорвалось мгновенно, грубо.

Он напрягся весь. Щупальца дёрнулись под одеждой, выдавая возбуждение, которому он не позволял вырываться наружу уже слишком долго. Гладкие, сильные отростки отзывались на её присутствие, как на зов.

Его тянуло к ней с силой приливной волны. Хотелось разорвать с неё всё, что скрывало кожу, увидеть её полностью: без ткани, без защиты, только её — голую, уязвимую, только для него. Он уничтожал флоты. Ломал планеты одним приказом.

Но эта одна женщина.

Это маленькое, потерянное создание.

Раздело его одним взглядом.

И сейчас она не отступала.

Не дрожала от ужаса.

Она стояла перед ним открытой. Настороженной. Желанной.

Он сделал шаг ближе, позволив руке подняться медленно — настолько медленно, что даже существо с её примитивной реакцией успело бы его остановить, если бы захотело.

Она не остановила.

Кончикамипальцев он коснулся её щеки.

— Ты ещё не понимаешь, — сказал он тихо, голосом с хрипотцой, плотным от разогретой крови, — что значит для Марака быть без маски перед кем-то.

Её зрачки расширились ещё сильнее. Вздох застрял у неё в горле.

Он мог взять её сейчас. Здесь. В эту секунду. И она бы уступила — не потому, что не могла сопротивляться, а потому что-то в нём уже тянулось к ней в ответ на её собственное желание.

Но он не спешил. Не так.

Она заслуживала большего, чем просто быть сломанной.

Она заслуживала того, чтобы ее боготворили.

Каждой клеткой.

Он не станет вырывать этот прекрасный цветок. Он сделает так, чтобы она сама протянет к нему руки.

И тогда она больше никогда не захочет на Землю.

Леони не могла отвести взгляд.

Он стоял перед ней как живая статуя, высеченная из лунного света и тени, — черты лица строгие, неземные, болезненно прекрасные. Кожа — бледная и сияющая, словно сотканная из лунного света, чёрные бездонные глаза без белков, тёмные шелковые волосы, падающие на плечи… Он выглядел не просто как бог.

Он былим.

И он смотрел на неё так, будто именно она была чудом.

Тепло вспыхнуло внутри неё. Это не имело смысла — ничего здесь не имело смысла, — но чувство было настоящим. То, как он смотрел на неё. Как замер, будто одно неправильное движение может разрушить это хрупкое мгновение.

Она сглотнула, сердце бешено колотилось, и снова подняла руку — но теперь не к его лицу. Теперь — к его груди. Даже через ткань он был горячим. Сильным. Сдержанным.

— Я хочу чувствовать тебя, — прошептала она. — Всего тебя.

Его чёрные глаза слегка расширились, и впервые она увидела в них что-то похожее на… неуверенность. Она взяла его за руку. Медленно. Осознанно. И направила её себе на талию.

— Прикоснись ко мне.

Затем, едва слышно, почти дразняще, она выдохнула:

— И… другими тоже.

На секунду он не двигался вовсе. Будто она остановила время.

А потом — его щупальца ожили. Медленно. Почтительно. Будто он совершал ритуал. Семь тонких, гибких отростков поднялись из-под складок его одеяний. Они двигались как продолжения его мыслей, его дыхания, самой его сущности. Когда первое осторожно обвило её запястье, Леони тихо ахнула.

Не скользко. Не холодно. Не чуждо.

А… восхитительно. Как тёплый шёлк, наполненный электрическим теплом.

Другое мягко охватило её талию. Третье коснулось плеча, затем ключицы, очерчивая линию шеи без давления — будто изучало её форму. Она чувствовала каждое касание всем телом; от этого хотелось и дышать глубже, и вовсе перестать дышать.