Книга Связана с Мараком, страница 44 – Каллия Силвер

Она отдавалась охотно.

С криком, который вырывался сам. С телом, трясущимся от возбуждения. Она хватала воздух ртом, когда он вошёл в неё — глубже, чем когда-либо, мощнее. Её дыхание сбилось, но он держал её — крепко, уверенно.

Никогда слишком грубо.

Просто… глубже.

Просто больше.

Просто он.

Каждое движение отражалось глухим, низким звуком в его груди. Его глаза вспыхивали тенью.

Где-то далеко ветер взвыл за стенами дворца.

Но здесь, в его руках, в его ложе, она была в центре бури.

Она позволила ему взять её, позволила телу двигаться в странном, почти инопланетном ритме, подчиняясь не разуму — чувству. Жара становилось всё больше, невыносимо. Его руки и щупальца держали её так уверенно, так плотно, что её собственная сила растворялась — оставляя только сладкое, священное подчинение.

Кариан был другим сегодня.

Всё ещё бережным. Всё ещё внимательным.

Но сейчас — с остротой. С тенью отчаяния.

Он вновь поцеловал её глубоко, и то, как его рот двигался — жадно, властно, будто он боялся потерять её — заставило мурашки пробежать по её позвоночнику. Она чувствовала эту борьбу внутри него: мышцы напряжённые, хватка чуть крепче, дыхание рваное. Не больно. Никогда больно. Но как будто он терял контроль. Как будто он нуждался в ней больше, чем в воздухе.

Напряжение тянулось, раскручивалось — когда он двигался снова, их тела сливались в идеальный, безошибочный ритм. Она вскрикнула, не от боли — от шока, от удовольствия, которое било остро, ярко. Его маленькие, чувствительные щупальца вокруг члена касались её там, где она не ожидала, знали слишком многое, и снова разрывали её на части.

Его рот скользнул по её шее — тёплый, уверенный. Сначала мягко. Потом с нажимом.

И вдруг — резче.

Коротко.

Укус.

Не больно — но достаточно неожиданно, чтобы она выдохнула, дернулась, почувствовала, как жар расползается по венам. Сначала как покалывание. Потом — как огонь. Сердце бешено билось. Сознание плыло. Она почти не чувствовала,где заканчивается она — и начинается он.

За стеклом над их ложем небо Люксара зашевелилось.

Из ниоткуда тёмные облака собирались в спирали.

Шторм рождался.

Она почувствовала это внутри — глубже, чем мышцы, глубже, чем кости. Буря рождалась из него. Из них.

Кариан издал звук — низкий, рвущийся из груди, почти животный — и её пронзила дрожь.

Марак распадался. И она была причиной.

Когда они достигли вершины вместе, сама вселенная, казалось, замерла. Звёзды спрятались за облаками. Небо стало тёмно-фиолетовым. И в одно мгновение всё вокруг словно застыло, наблюдая.

Кариан не говорил. Он просто держал её.

Его сердце билось о её спину, тяжело, быстро, как у существа, забывшего, что такое контроль.

Одно большое щупальце обвилось вокруг её талии. Другое гладило её бедро медленными, успокаивающими дугами.

И слов не нужно было.

Потому что теперь она знала:

Он разбудил в ней что-то новое.

Но она сделала то же самое с ним.

И назад дороги уже не было — ни для него, ни для неё.

Она лежала на нём — тёплая, мягкая, будто созданная быть обратной половиной его тела. Буря ещё перекатывалась где-то вдалеке, глухим, недовольным эхом того шторма, что пронёсся минутами раньше — и над небом, и внутри его крови. Его руки и щупальца обвивали её со всех сторон — защищая, оберегая. Она была такой хрупкой. Такой человеческой. И всё же именно она сумела расплести его по швам.