Книга Покоренная Хвороком, страница 58 – Каллия Силвер

Она сказала его имя. Может быть, слишком мягко. Слишком лично.

Но затем он медленно — намеренно — поднял руку к своей груди и прижал ладонь.

Жест, означающий: это я.

— Кихин, — произнёс он.

Тон — хриплый, чуть сорванный — прокатился по её телу, будто ток. Это был не просто звук.

Это была волна.

Кихин.

Заявление. Намерение. Признание.

Так она и надеялась.

Это его имя.

Кихин.

Он указал на неё.

Она моргнула, запоздало поняв.

— О, — выдохнула она, поднимая руку, повторяя его жест. — Сильвия.

Он повторил. Медленно. Его низкий голос вывёл каждую букву так, будто пробовал их на вкус.

— Силь-ви-я.

То, как он произнёс её имя… в этом звучало не просто узнавание. Это было почти почитание.

Еёкожу пронзили мурашки. Тепло вспыхнуло низко в животе.

Шлем громко ударился о пол — окончательный разрыв дистанции.

И он двинулся.

Медленно.

Бесшумно.

Как буря, которую удерживали лишь тонкие, рвущиеся нити.

Каждый шаг к ней был обдуманным, ровным, будто он давал ей шанс — убежать… или уступить.

Она не шевельнулась. Не могла.

С дыханием, застрявшим между рёбрами, взглядом прикованным к нему, Сильвия приготовилась.

Что-то изменилось.

Стоя напротив неё, с широкими плечами, поднимающимися и опускающимися на едва уловимой частоте, он глубоко вдохнул. Резко. Сильно.

Его ноздри раздулись. Глаза закрылись. И сильная дрожь прошла через всё его тело.

Она прокатилась волной, разламывая его привычную выученную неподвижность. Для того, кто всегда был воплощением абсолютного контроля — молчание, тайна, броня — эта внезапная уязвимость была ошеломляющей.

Сильвия смотрела, потрясённая величиной его реакции.

Между ними что-то сдвинулось — огромное, тектоническое. Они не могли разговаривать, но язык их тел был предельно ясен.

Его алые глаза снова открылись — чуть прищуренные, едва светящиеся. Он всё ещё втягивал воздух, ноздри едва дрожали, по телу бежала слабая вибрация. Это было инстинктивно. Животно. Как у хищника.

Как у волка.

И вдруг её осенило. Вот почему он носил маску? Чтобы защититься от неё?

По телу пробежала новая дрожь. Страшно было даже предположить: могла ли её человеческая химия… воздействоватьна него?

Потому что теперь он был другим.

Оголённым.

Неудержимым.

Всё ещё опасным — но более… живым. И то, как он теперь смотрел на неё, заставляло её сердце бешено колотиться.

Теперь он знал её имя. А она знала его.

Её тело отозвалось быстрее мысли, вспомнив прикосновения прошлой ночи — то, как он довёл её до дрожи… Это отпечаталось на ней, как ожог.

Собирался ли он продолжать?

Мысль должна была испугать.

Но почему-то… не испугала.

Это казалось неизбежным.

Как шагать по краю сна.

Это существо — этот воин, который только что уничтожил дюжину безжалостных нападающих, будто они были бумажными — смотрел на неё так, словно она была единственным, что существует во всей Вселенной.

Напряжение растягивалось между ними, наматывалось всё туже и туже, смешиваясь с пульсирующим предвкушением.

Это была безумная ситуация — но ей уже было всё равно.

Она ушла слишком далеко от прежней жизни. От Земли. От всего, что было знакомо. И не знала, сможет ли когда-нибудь вернуться.

Всё, что она знала — это то, что этот самец, этот инопланетянин… стоял перед ней, и прямо сейчас он был самым прекрасным существом, которое она когда-либо видела.

Жёсткие черты лица, жестокий взгляд, такие отчуждённые и совершенные черты, что он мог бы быть богоподобной статуей; скулы — острые, как лезвия; кожа — чистейшего лазурно-синего оттенка.