Книга Тернистая звезда, страница 8 – Anevka

* * *

Она сидела на скрещенных ногах посреди технического коридора, со всех сторон увитая проводами, и производила впечатление птенца в огромном разноцветном гнезде.

Джегг легко узнал женщину из своего полуреального сна — золотая ниточка в темноте. Ореол вокруг головы создавали русые, чуть отдающие в рыжину волосы, небрежно собранные в хвост. Она выглядела моложе, чем Джегг себе представлял, столкнись он с ней в городе — принял бы за студентку. И даже не старших курсов. Но сейчас она сосредоточенно перебирала провода и клеммы, время от времени протягивала тот или иной стоявшему рядом роботу. Тот послушно сканировал. Она была на своём месте и занималась своим делом. В отличие от Джегга.

«Я бы на твоём месте выбрал инженерку, Астер», — всплыла в памяти фраза беспардонного белого священника. Неприемлемый тон. И неприемлемый разговор. Джегг чувствовал себя отвратительно — и физически, и морально, поэтому просто стоял, прижавшись виском к какой-то толстой, запотевшей от холода трубе. До тех пор, пока девушка не поднялаголову и не посмотрела в его сторону. А потом произнесла так естественно, как будто возобновляла ненадолго прерванный разговор:

— Тебя всё ещё тошнит?

— Немного.

На ум пришло и всё остальное, что рассказывал Сегой.

— Прости, что… — Джегг замялся, подбирая как можно более нейтральную формулировку. — …испортил тебе комбинезон.

— Забудь, — она встала, похлопывая себя по карманам, — Для экстренной разморозки ты отлично держался. А, вот они. — Девушка выбралась из своего разноцветного гнезда и протянула ему небольшую коробку. — Насчёт комбеза не беспокойся — его всё равно в чистку пора было кидать. Держи вот. Меня при боковом вращении тоже, бывает, укачивает.

Маленькая, почти детская ладонь уютно легла в его пальцы. Только пульс её на этот раз бился медленно и ровно. А вот его собственный снова лихорадило. Исходивший от неё поток участия подхватил Джегга тёплой волной. И почти тотчас разбил о камни острой жалости.

Он поспешно выпустил руку Астер. Раскрыл коробку и закинул пару драже в рот. Гортань обожгло ментоловым холодом. Очень кстати. Жалость… жалость юной девушки — именно то, чего заслуживает глупый чёрный священник, утративший веру, смысл жизни и проигравший свою последнюю битву.

— Белый священник сказал, что ты нарочно разбила мою капсулу.

Почему бы не собрать сегодня полную комбинацию унижений?

Астер, успевшая снова закопаться в провода, посмотрела на него снизу вверх.

— О, Сегой, конечно, жеребец озабоченный, но не дурак. И в наблюдательности ему не откажешь. Да, я в самом деле нарочно её повредила. Вернее, не я, а Амок. И уже после разморозки. А когда ты метаться стал, крышку и вовсе разрезать пришлось. Но, вообще говоря, криокапсулы производят с большим запасом прочности, они рассчитаны на жёсткие посадки и стыковки. С твоей всё было в порядке. Кроме интубационной трубки, конечно. Редуктор кто-то до меня испортил.

— Но зачем это тебе? — Он тоже сел на пол, прислонившись к переборке, чтобы оказаться на одном уровне с собеседницей.

Она пожала плечами.

— Я подумала, что человек, которого рекомендуют размораживать под прицелом транквилизатора, вряд ли будет рад очнуться в том месте, куда его отправили в таком виде. И, наверное, имеет право выбрать себе другой пункт назначения. Особенно, если он такой уникальный, какв его рекомендациях расписано.