Книга Вечность не предел, страница 233 – Кейси Эшли Доуз

Беду на него самого.

Это заставляет сердце Лале болезненно сжаться.

И вот шаг охраны замедляется.

Она осторожно поднимает голову – но на удивление замечает, что привели ее вовсе не в темницу. А к тюрбе, гробницам семьи султана.

С мрачным юмором, прежде ей совершенно несвойственным и уж точно не в таких ситуациях, Лале думает: «что, сразу сюда? Так сказать, поставить финальную точку без лишних хлопот».

Однако, ее не заводят в тюрбе, а обводят за здание и они оказываются у маленькой двери, совершенно скрытой в листве, которую Лале прежде никогда и не видела (на что, собственно, вероятнее всего и был расчет, иначе бы дверь была на видном месте).

Гвардейцы отворяют эту дверку и заводят пленницу внутрь.

Снаружи лязгает затвор. Лале оказывается одна взаперти.

И вот впервые она уже начинает бояться. За саму себя. За то, что ее ждет и что все это значит. Если бы ее повели в темницу, она хотя бы примерно представляла бы дальнейший ход событий. А когда ты знаешь, чего ожидать, это не так страшит. Неизвестность страшит куда сильнее. И вот теперь она оказывается в этой самой неизвестности..

Комната, которую она прежде никогда не видела (и о существовании которой никогда не знала) теперь становится ее временной клеткой, и неизвестно, насколько временной. Конечно, не самое плохое, что могло случится, но все-таки.. Лале, пытаясь унять биение сердце, отникает от двери и осматривается.

Убранство залы очень простое, почти аскетичное. Но при этом отличается изяществом и дорогими материалами. Очень странное сочетание. Настолько же странное, как тот факт, что ее привели вместо темницы в какую-то неизвестную комнаты тюрбе и заперли тут.

Она садится на стульчик и ждет.

Хотя даже не знает, следует ли чего-то ждать? Однако, выбора не остается. Лале не знает точно, сколько проходит времени (ведь в ожиданиях, как известно, оно имеет свойство растягиваться до неприличных размеров), может полчаса, а быть может и еще больше или меньше.. Все это время в голове Лале копошатся тревожные мысли. О себе, своей участи, картинах, Аслане и Владе. Владе, который со своим темпераментом как раз в эту самую минуту, быть может, уже творит какие-то недопустимые дела, которые могут решить его судьбу даже скорее, чем решится судьба самой Лале.

Но вот из мыслей ее выдергивает звук, который, наконец, нарушает поистине гробовую тишину.

Звук засова.

В залу входят.

Лале тут же вскакивает, увидев дядю Мурада. Его выражение лица совершенно не изменилось, однако значительно меняется выражение лица Лале, когда та видит, как пара гвардейцем, зашедшая следом за султаном, вносят сюда портреты Хасана и Айше. Ставят полотна к стене и тут же удаляются, прикрыв за собой дверь.

Едва они остаются наедине, Лале уже не может игнорировать тяжелый взгляд султана, упертый в нее. Он не произносит ни слова, зато девушка тут же склоняет голову, и совершенно искренне сокрушается:

– Падишах, мне так жаль.. У вас столько проблем и забот, а я.. еще добавила.

И это мягко сказано.

Услышав это, Мурад II ведет бровями и его взгляд немного смягчается. Ничего не говоря, он проходит мимо племянницы, останавливается возле полотен и устремляет на них задумчивый взгляд.

И вновь время начинает вести себя недопустимо. Вновь оно принимается растягиваться, заблуждая Лале и заставляя ее думать, будто бы вместо пары минут тягостного молчания уже прошла целая вечность. Вечность, за ней еще одна, и еще одна..