Книга Дарханы. Академия Четырех богов, страница 157 – Евгения Александрова

Ильхас, который ещё секунду назад выглядел расслабленным, вдруг утратил своё вечное лукавство. Он слегка склонил голову, задумчиво проведя пальцем по гладкой поверхности пола — и я впервые подумала, что серьёзным он выглядит гораздо интереснее.

Тьяра, сидящая рядом, напряглась.Её спина, ровная, как струна, стала ещё прямее, а пальцы на коленях чуть дрогнули.

— Но ведь если ты знаешь, что внутри тебя есть тьма, зачем её будить? — наконец сказала она. В её голосе прозвучало не сомнение — скорее, твёрдое убеждение.

— Не будить — значит оставить её на задворках разума. — Лайна мягко улыбнулась, словно одобряя её рассуждения. — Но тень, оставленная без присмотра, растёт. Ты можешь её не замечать, но однажды она обернётся против тебя.

Тьяра нахмурилась, но больше ничего не сказала.

Ильхас лишь тихо хмыкнул, бросил на меня быстрый взгляд, но на этот раз не нашёл, что сказать.

Я же сидела, ощущая внутри себя присутствие своей собственной тени — впервые она заговорила достаточно громко, чтобы я смогла услышать. Что если вся моя борьба — это не борьба за справедливость, а просто страх за саму себя? Если Тьяра заявляла о том, что она ничего не боится, то я… ужасно боюсь! Потерять свою свободу, свое благополучие и свою жизнь такой, какая она была раньше. Никогда не считала себя трусихой, всегда состязалась с братом, а тут впервые увидела свой страх, и стало тошно.

И, искоса глянув на Тьяру, подумала на миг, что… да, демоны побери, я завидую её бесстрашию и отчаянию, с которыми эта девчонка готова идти вперёд, несмотря ни на что.

Остаток дня после занятий я думала отдохнуть, потому что тело ныло от напряжения, да и на душе было тошно. Даже слабовольно думала снова прийти к Бьёрну и пожаловаться на жесткость тренера, но снова на свою беду по пути лоб в лоб столкнулась с самим сентаром де Торном. Который буднично поинтересовался, почему я ещё не занялась стиркой. Кажется, с моих губ сорвалась очередная дерзость, и сухой рот дархана скривился в презрительной насмешке.

— Понимаю, вы ещё не так догадливы, принцесса. — Он приподнял голову, кинув взгляд. Цепкие глаза старика не оставляли сомнения, что он читает меня насквозь и готов вволю поиздеваться. — Так вот это была не пустая фраза, а приказ. Займитесь стиркой — вас ждёт куча тряпья. А чтобы вы прочувствовали свою ответственность не только перед собой, но и перед командой, которую подводите своим поведением на тренировках, работаете вместе с ними. Думаю, они скажут “спасибо”, верно?

— Это несправедли… — начала было я, но тут же смолкла под строгим взглядом наставника. Посухой коже Кьестена бежала живая сила, и я не сомневалась, что дархан способен убить меня одним резким движением. Кажется, сейчас действительно лучше помолчать. Я сглотнула, пытаясь подавить свою ярость. — Да, сентар.

— Утром жду белье чистым, если не будет сделано, отправитесь на второе дежурство. Думаю, остудить твой нрав в ледяной воде будет даже полезно. Тебе вон туда, — указал он узловатым пальцем направление, и тебя там уже ждут первые пташки. Так что поторопись, пока они не захотели тебя утопить.

После того, как он ушёл, я снова едва не разревелась от обиды, хотя сложно было вспомнить, когда последний раз я позволяла себе плакать. Но Кьестен нарочно изматывал меня, словно именно в этом заключалось моё обучение. Стать послушной единицей в его руках, чтобы не могла и слова возразить против воли императора.