Книга Дарханы. Академия Четырех богов, страница 184 – Евгения Александрова

Этого было мучительно мало! С сожалением он отстранился и сказал:

— Пожалуйста, береги себя, — дархан торопливо втянул воздух, не выпуская меня из объятий, хоть его руки вдруг задрожали. Будто прохлада вечера могла остудить и его, и меня. — Ходят… нехорошие слухи про то, кто на самом деле скрывается за тайным сговором, и в этих силах мало добра и света. — Бьёрн ненадолго сжал челюсти, кадык дёрнулся и тень пробежала по его коже. — Я не про Мэй, она просто попала в их сети — и она не плохой человек. Но сомневайся во всём, что тебе говорят. Выступай на игре, сосредоточься на обучении. Сохрани себя. А я позабочусь об остальном, если меня не снимут с судейства.

Я молчала, отчасти потому что не знала, что сказать, а отчасти потому, что всё внутри перевернулось. Ещё так недавно моим самым сильным желанием было выплеснуть на Бьёрна свою тревогу и растерянность… Но от его прикосновений и признания во мне что-то изменилось. Будто старая, загнанная в угол Кейсара, только и умевшая бунтарски упорствовать, растворилась в этом поцелуе.

— Пойдём, — почти шёпотом предложил он, поднимаясь. — Пока не стало совсем поздно.

Я кивнула, еще чувствуя его поцелуй на коже, и прикусила губу. Сейчас я растеряла все слова и думала лишь о том, как не дать этому новому чувству угаснуть, как не растерять крохотную искру веры в то, что Бьёрн действительно может «позаботиться об остальном».

А я, возможно, смогу позаботиться о себе.

Прибыли на Итен они только к полуночи. Арнеина стояла на палубе корабля, глядя на звёздное осеннее небо, раскинувшее над ними свои магические сети с тысячами мерцающих огней. Небо казалось живым, будто оно ловило зазевавшиеся души — всех, кто мечтал, кто был одинок, кто тосковал.

— Мне уже лучше, — пробормотала рядом служанка со слабым даром, когда Арнеина тихо поинтересовалась её самочувствием. Та по-прежнему казалась бледной, и только Лия де Варенхей, ближайшая фрейлина, смотрела на неё с сочувствием.

Арнеина же, обладая сильной магией, легко преодолевала качку и ветер. И ведь именно её должно было мутить в её положении, но, к счастью, тело подчинялось воле, и секрет оставался надёжно скрыт. «Если сам Сиркх ещё не заметил, то остальным и подавно не догадаться», — подумала она и сжала пальцы на плаще, стараясь отогнать чувство вины.

Теперь, когда у Арнеины был способ надёжно скрыть свою тайну благодаря кольцу с символом, она позволила себе чуть свободнее общаться с окружающими, и даже присутствие Лии перестало казаться постоянной угрозой.

Сеттеръянг встретил ночных гостей почтительной тишиной. Арнеина и Сиркх не стали заявляться громко и помпезно, прибыли в ночи лишь с парой слуг и двумя служанками, и дюжиной гвардейцев во главе с де Нару.

Они ступили в город первыми почтительно, бессловесно, словно очередные паломники, едущие в священный город богов со всех уголков мира — таково было пожелание императора.

Но с их прибытием что-то менялось. Неуловимо, почти незаметно, но город ощущал их присутствие: плыли очертания гор, колебался недвижимый ночной воздух и сквозь него — прозрачный и наполненный благоговением — подрагивали на небе звезды.

Город знал, кто пришёл.

Утро в Сеттеръянге, которое им удалось выкрасть у бессердечной государственной волокиты, рождалось медленно, наполненное тишиной и молитвами.