Книга Дарханы. Академия Четырех богов, страница 96 – Евгения Александрова

Сосредоточиться на том, как бьется сердце, как кровь бежит по венам. Почувствовать каждый кусочек тела: от пяток и пальцев на ногах до кончиков волос, собранных на затылке и касающихся спины. Внезапно я поняла, что волнуюсь. Впервые за долгое время привычное упражнение давалось с трудом — то и дело я теряла то чувство присутствия в подушечках пальцев, то отвлекалась и растекалась мысленно в пространстве, начиная думать о том, кто сидит недалеко от меня.

Вместо своего дыхания начинала слышать шум и дыхание соседей. Кто-то елозил по полу. Как назло, стоило потерять сосредоточенность, как зачесался нос. Я медленно выдохнула, пытаясь отпустить тревогу — в конце концов, я здесь первый день, можно сказать!

Стоило позволить себе подумать об этом, как бесконечной чередой на меня свалились мысли про Бьёрна, про мой приезд в монастырь, про императора, собирающего новую армию…

Я услышала шаги Учителя, когда стало слишком поздно пытаться собрать себя. Он положил руку мне на плечо — и меня мигом вышибло. В ушах загрохотало так, что я чуть было не оглохла, сердце забилось в десять раз быстрее, и я буквально увидела, как моя жизненная энергия распыляется в пространстве, как выплескивается за границы моего тела и тянется прочь, оставляя меня без сил. Хотелось даже закричать от внезапной нахлынувшей пустоты и боли в груди, но и на это я оказалась неспособна.

Учитель выпустил меня через несколько мгновений, и я нашла себя сидящей на полу с прикоткрытым ртом и дышащей так, словно меня волоком протащили за лошадью и бросили в поле. Окружающее плыло, и казалось, я слышу чужой смех..

— Если неначнешь с самых основ, ты проиграешь, новенькая. Без фундамента любое здание рано или поздно рассыпется в прах. Не знаю, чему тебя учили дома, но здесь тебе придётся начать всё с самого начала, чтобы не превратиться в стихийное бедствие, — усмехнулся он. — Или кучку пепла.

Я молча кивнула, не открывая глаза, молясь, чтобы Учитель оставил меня и ушёл. Шаги действительно отдалились, и когда я осмелилась открыть глаза, то убедилась, что не только у меня плохо с самоконтролем: как минимум трое или четверо учеников также попали под невероятную силу магического дара сентара де Торн и теперь точно, как я, пытались прийти в чувства.

Я сглотнула, заметив торжествующее выражение лица у Ильхаса. Ну да… Чему я училась у себя дома с Ароном? Ох, лучше не вспоминать. Конечно, он учил обращаться с даром — так, как мог и на что хватало его собственных сил. А еще учил моему первому взаимодействую со взрослым мужчиной, только вот закончилось это печально для нас обоих.

Арнеина медленно вздохнула. В маленькой тесной комнатке замерцала свеча, высвечивая глаза бродяги. Если сначала они казались темными, то теперь стало видно, что они скорее темно-синие, со стальным блеском под густыми тёмными ресницами. И на покрытом грязью лице сверкали яркими белками, контрастируя с тёмной бородой и густыми бровями.

— Вы просите меня замолчать, госпожа, но больше всего хотите, чтобы я говорил.

Речь спасенного полилась чисто, словно он не бродяга вовсе, а благородный господин. Он опять прикрыл глаза, будто был не в силах больше держать их открытыми, но голос его звучал ровно и сильно — действительно ли он вообще ранен и находился при смерти?!