Книга Надежда дракона, страница 7 – Миранда Мартин

— Ты мое сокровище, — говорит Сверре.

— Хорош уже, вы двое, — говорит Мэй. — Снимите уже комнату.

Все смеются.

— Почему необходимо застревать в постели или обращаться с человеком как с инвалидом? — спрашивает Амара.

Наши постоянные ботаники, Калиста и Джоли, переглядываются. Калиста прочищает горло, делает глоток воды, затем принимает свою лучшую позу для чтения лекции.

— Мы более или менее созданы для девяти месяцев беременности, — говорит Калиста. — Но у змаев тела гораздо больше, чем у людей.

— Ну, это очевидно, — говорит Амара.

Я ловлю себя на том, что завидую Амаре. Она такая прямолинейная и дерзкая. Я не столько хочу быть такой, сколько хочу её отношение, уверенность в себе и в том, какое место в жизни занимает. У меня никогда не было этого. Каким-то образом мне посчастливилось подружиться с этой группой. Они принимают меня такой, какая я есть, без вопросов, даже с учетом моего опыта на корабле.

— Ну, базовая биология говорит нам, что чем больше тело, тем дольше длится беременность, — продолжает Калиста. — Ты вынашиваешь гибрида, змая и человека, так что беременность длится дольше. Я была беременна тринадцать месяцев, а Джоли срок длится уже дольше моего. Мы должны оставаться отдохнувшими и не стоять на ногах в такое время. Я поняла это на собственном горьком опыте.

— Что ж, в этом есть смысл, — говорит Мэй.

— Меня не волнует, есть ли в этом смысл, — ворчит Амара. — У меня много дел, и я не могу лежать без дела месяцами.

— Или дольше, но я не вижу, что у тебя есть выбор, — говорит Калиста.

— Это отстой, — говорит Амара.

— Может быть, всё будет не так уж и плохо, — добавляет Шидан, пара Амары, потирая её спину.

Я могу сказать по широкой улыбке на его лице, что он взволнован этой идеей. Я не знаю, что он видит в Амаре. Она сильная, независимая, а также чертовски резкая. Хотя он любит её, это очевидно.

— Было бы неплохо, если бы у нас была музыка? — спрашивает Инга.

— Да, было бы восхитительно. — добавляет Джоли.

Легкий гул разговоров наполняет комнату. Все хорошо проводят время. Я нахожу место, где можно расслабиться, посидеть инасладиться атмосферой. Другие могут считать само собой разумеющимся иметь друзей, людей, которые заботятся о тебе, но не я. Я ценю это и благодарна за то, что являюсь частью этой группы.

— Ты это видела? — спрашивает Мэй.

— Что? — спрашивает Джоли, меняя положение на кровати, чтобы проследить за взглядом Мэй.

— Илладон, он перевернулся! — говорит Мэй.

Разговор прекращается, когда все смотрят в его сторону. Илладон лежит посреди комнаты и смотрит на всех широко открытыми глазами со своего крошечного чешуйчатого живота. Он улыбается, затем машет крыльями. Мое сердце тает, когда звук охов и ахов наполняет комнату. Илладон милый, слишком милый, чтобы описать словами.

Калиста подходит к своему ребенку и становится на колени. Лейдон смотрит, сияя от гордости, его большие руки скрещены на груди. Все ждут повторения выступления. Единственный звук — шуршание крошечного хвоста Илладона по ковру. Он снова взмахивает крыльями, затем поднимает руки к матери.

— Ты хочешь перевернуться?

Калиста спрашивает ребенка.

Илладон хихикает.

— Вот, позволь мне помочь тебе, — говорит его мать.

Она берет Илладона и осторожно переворачивает его на спину. Его коренастые ноги качаются взад-вперед, когда он изо всех сил пытается вернуться на живот. На его лице появляется сосредоточенное выражение. То, как его маленькие брови нахмурены, заставляет его чешуйки ловить свет, образуя радугу цветов. Он смотрит на свою мать.