Книга Дитя дракона, страница 62 – Миранда Мартин

— Время — это то, чего у нас нет, — говорит она.

Я думаю об этом и вспоминаю мясо, которым меня кормил Лэйдон, и как мне стало лучше, когда я его съела, Я поворачиваюсь и изображаю, как ем.

— Лэйдон, еда. — Я пытаюсь вспомнить нужное слово. — Гу-с-тур? — произношу я.

Он делает жест, похожий на пожатие плечами.

— Гастер, — повторяет он.

Розалинда наблюдает за нашим обменом репликами, но молчит.

— Есть мясо одного животного, боюсь соврать какого, но Лэйдон кормил меня им пока не смог раздобыть для меня эпис. Оно может помочь сохранить всем жизнь, пока я не разберусь с растением.

— Ладно, тогда все, — говорит Розалинда и вытирает пот со лба. — У нас нет других вариантов. Мы должны довериться этому… Лэйдону. Ты сможешь отвести нас в этот город?

Я смотрю на Лэйдона, обдумывая свой ответ. Странно, но я чувствую к нему такую же преданность, как и к своему собственному народу. Надеюсь, он не будет возражать. Мне бы очень хотелось обсудить это с ним, чтобы мы могли поделиться друг с другом идеями, но языковой барьер делает это невозможным.

— Да, — наконец отвечаю я.

— Хорошо, выходим утром, — решительно говорит она, и за стеной из ящиков взрывается шум людских голосов.

Я смотрю на Лэйдона и неуверенно улыбаюсь. Он спокойно наблюдает, и я понятия не имею, о чем он думает. Отпущенные Розалиндой, мы выходим из ееимпровизированного кабинета, и тут же нас окружают десятки людей. Они прикасаются к Лэйдону, толкают, тянут и толпятся вокруг нас. Лэйдон смотрит на меня, ожидая указаний, как действовать, но меня оттаскивают от него. Нас разделяет толпа. Девушки толпятся вокруг Лэйдона, прикасаясь к нему, проводя по нему руками, стягивая с него одежду.

От ревности у меня скручивает живот, когда я вижу, как эти женщины прикасаются к нему, водят руками по его сильному телу. Всю мою жизнь, все, чего я хотела, они отнимали у меня, и они собираются сделать то же самое с этим идеальным, заботливым мужчиной.

Лана выходит из толпы и встает прямо перед Лэйдоном. Она переводит взгляд с него на меня, ее глаза расширяются, а потом она улыбается от уха до уха.

— О боже, ты поимела его! — говорит она, указывая на меня, и толпа ахает.

Я отрицательно качаю головой, не в силах вымолвить ни слова.

— Ты сделала это! Вы с ним танцевали горизонтальное танго! Постельную мамбу! — продолжает она.

— Нет… нет, это не так, это… — я не могу сформулировать мысль, ложь никогда не звучит естественно.

— Ну же, расскажи нам, мы все хотим знать. Какой он там, внизу? Большой? Маленький? — продолжает она провоцировать меня, и моя кожа горит от смущения.

— Нет, я не могу, и не собираюсь говорить об этом, — говорю я.

— Она и не отрицает, — говорит Лана.

Она права, не отрицаю и сказать не могу — я не такая. Глядя, как другие девушки гладят его, я не могу отрицать, что чувствую ревность. Что это значит? Если я ревную, значит, он мне небезразличен. Я действительно забочусь о нем. Конечно, он не раз спасал мне жизнь, но мне также нравится, как он ведет себя со мной. То, что он заставляет меня чувствовать, когда смотрит на меня так, будто я — самое лучшее, что есть в его жизни. Даже здесь, когда все эти красивые женщины прикасаются к нему, он смотрит на меня, а не на них. Я с трудом сглатываю. Толпа ропщет, и я слышу несколько комментариев.