Книга Укушенная, страница 167 – Джордан Стефани Грей

— Я думаю.

Она отодвигает накидку, прикрепленную к ниспадающим рукавам моего платья. Алую, как розы, прозрачную и волнующую, как море. Она проводит расчёской из китового уса по кончикам моих кудряшек, заколотых заколкой.

— Как я уже сказала, нехорошее предзнаменование.

— Хм.

Она ударяет меня расчёской по голове, и я вздрагиваю.

— Если ты хранишь секреты, то там, откуда они взялись, их будет ещё больше.

— У меня нет секретов. — Моё сердце отбивает обманчивый ритм: «Ложь, ложь, ложь». Однако у Уны нет никаких талантов, поэтому она не может сказать.

— Надеюсь, что нет. Я бы предпочла, чтобы моя вторая нога была в норме.

Я вздрагиваю, но Уна прищёлкивает языком.

— Мы больше не будем дуться, — говорит она. — Мы решили это несколько дней назад, помнишь?

— Как у тебя дела? Я имею в виду, с тренировками.

Инструктор Шепард в свободное время помогает Уне тренировать ногу. Очевидно, у этого человека всё-таки есть сердце, и, судя по тому, как он часто и пристально смотрит на Уну, у меня такое чувство, что оно бьётся только ради неё.

— Шеп сказал, что она уже никогда не будет работать так, как раньше, но я могу укрепить её. Пока что я почти могу поворачивать ногу по полному кругу. Она фыркает. — Сомневаюсь в его уверенности.

Я поворачиваюсь на кровати, снова улыбаясь ей.

— О? Шеп, да? Уверена, он очень в тебе уверен.

— Инструктор Шепард — настоящий джентльмен, — говорит Уна. — Он никогда бы не пал так низко, чтобы…

— Ласкать тебя, обучая силовым упражнениям?

Она снова бьёт меня расчёской, и мы смеёмся. На секунду мир кажется правильным и целостным. Мы просто две молодые женщины, смеющиеся и разговаривающие о парнях. В груди у меня вспыхивает чувство глубокой привязанности. Но это быстро заканчивается, когда в мою дверь громко стучат. Я вскакиваю с кровати.

Син.

Он уже вернулся. Должно быть, это большая находка, что он пришёл в мою комнату до полуночи. В мою комнату снова раздаётся стук, и я распахиваю дверь. Я морщу нос. Я кривлю губы в гримасе.

— Ты, — говорю я, и в этот момент Каликс спрашивает:

— Где он?

Каликс Севери занимает весь мой порог, заложив одну руку за спину, а другую положив над моей головойна дверной косяк. Он смотрит на меня сверху вниз дикими, горящими глазами.

— Где Синклер?

Уна собирает свои принадлежности — заколки, расчёски, масла и спреи — и принимается наводить порядок в моей комнате. Несомненно, подслушивая. Я закатываю глаза.

— Разве ты не заметил? Я с ним больше не разговариваю.

— Не лги мне, — рычит Каликс.

— Я не лгу, — отвечаю я сдавленным голосом. — Когда ты в последний раз видел нас с Сином сидящими вместе?

Каликс хватает меня за руку и тащит назад, в мою комнату.

— Ты не возражаешь, Уна? — лает он. Я никогда раньше не слышала, чтобы он был таким паникующим или агрессивным. Уна видимо тоже, судя по тому, как она приседает в реверансе и молча, спотыкаясь, выходит из комнаты.

— Не будь с ней жесток, — рычу я, вырывая свою руку из его хватки.

Он крадётся вперёд, как хищник, заставляя меня отступить ещё дальше. Пока мои ноги не касаются края кровати, и я не оказываюсь в ловушке.

— Где он, Харт? Ты не захочешь, чтобы я спрашивал снова.

— Что ты собираешься делать? Пытать меня? Навредить моей подруге? Думаю, королева опередила тебя в этом.

Его глаза вспыхивают. Смягчаются. Но я не в настроении выслушивать его жалость. Когда я призналась в том, что произошло, на матче, Каликсу было всё равно. Он больше не искал меня. Нам было просто хорошо жить далеко-далеко друг от друга в этом проклятом дворе.