Онлайн книга «Дневник сумасшедшего (четвертая скрижаль завета)»
|
– Спасибо, – поблагодарил Данила. Повисла тишина. – Это вам спасибо, – сказала вдруг Зоя Петровна, и дверь за ней закрылась. Я поднял веки. Анхель и Данила. Стоят, смотрят. Я понимаю – у них для меня новость. Но это совсем не новость, скорее ее отсутствие. – Вот, – Данила вынул из кармана пиджака дверную ручку и протянул ее мне. – Та самая. Я взял ее. Тяжелая. С виду обычная. Старая, правда. Но обычная. Дверная ручка, как дверная ручка. Ничего особенного. Я почувствовал нестерпимую боль в груди. Этот «ключ мира» – ничто. Неплохой улов для искателя металлолома – и все. В больничном ключе больше проку. Я пытаюсь вспомнить свою формулу и не могу. Почему я ее не записал?! Я боялся, что ее прочтут. Я ее запомнил. Крепко. Но сейчас не могу вспомнить... У меня ее выкрали? Выкрали?! Обезоружили? Зазомбировали? Или нет, просто забыл? А была ли она вообще? В голове крутится: «Е = mс2». И все... – Не подходит? – спрашивает меня Анхель, хотя уже и сам знает ответ. Я плачу. Дышать нечем. Мышцы на моем лице превратились в гримасу. Посмертная маска. Сейчас кожа не выдержит напряжения и порвется. Это конец. Это абсолютный конец. Я – сумасшедший... Зачем они пришли? Чего им от меня надо? Я просто болен. Я тяжело болен. Мой разум болен. «Если Господь хочет покарать человека, Он лишает его разума». За что?! – Митя, ты все еще думаешь, что хочешь разрушить мир? – спрашивает Данила и подсаживается ко мне на кровать. – Если Господь хочет покарать человека, Он лишает его разума, – повторяю я. – Покарать... – Митя, я знаю, что ты не хочешь разрушать мир. Это неправда. А в чем правда? – Данила смотрит на меня внимательно и по-доброму. – Нужно понять, понять... – мучаюсь я. – Понять что? – продолжает Данила. – Понять, что я должен сделать... – я напрягаюсь. Я не знаю, что я должен сделать. Но я что-то должен сделать. Но что?! – Митя, ты знаешь такое чувство... – Данила просит меня подключить свое воображение. – Ты кого-то очень любишь, а он все делает не так? Знаешь? – Да, – отвечаю я, мне кажется, что я знаю это чувство. – И какой у тебя первый порыв? – Хочется его убить, – говорю я. – Из любви... – продолжает Данила. – Да, из любви, – я соглашаюсь. Это так. Если ты кого-то любишь, а он все делает не так, то хочется его убить. Непонятно, почему. Ты же его любишь! Он должен делать так, как нужно, как правильно. Чтобы у него в жизни все было хорошо, чтобы он был счастлив, чтобы он радовался тому, что живет. – И вот поэтому тебе кажется, что ты хочешь мир разрушить. А на самом деле, ты его любишь, – Данила говорит проникновенно, от самого сердца, – Просто тебе невыносимо видеть, что все в нем не так. Что люди несчастны, что души их неприкаянны, что близости между ними нет. Все одиноки. – Как Дмитрий, – добавляет вдруг Анхель. И я снова начинаю плакать. Мне жалко Дмитрия. Он, конечно, дурак. Но он одинокий, и ему плохо. Он ни с кем не разговаривает, и о нем никто не знает. А как его любить, если его никто не знает? И я его ненавижу, потому что он все делает не так. Я убил бы его! Почему он все делает не так?! Почему?!! – Митя, не плачь, – говорит Данила. – Все наладится. Вот увидишь. Только надо верить, что все будет так. – Хорошо. – Митя, мы придем к тебе завтра. А сейчас спи. Тебе нужны силы. Ты очень устал. Они уходят и я остаюсь один, с Дмитрием. * * * Обещанный психолог пришел во второй половине дня. Он разговаривал с Зоей Петровной и Ивановной за дверьми моего изолятора, в коридоре. – Это же не первая госпитализация? – осведомился психолог. – Дмитрий уже три раза у нас лежал, – ответила Зоя Петровна. – Содержание бреда всегда разное. Только некоторые детали повторяются. Меня он всегда включает в свой бред. И со мной не разговаривает. Только с персоналом. И то не со всеми. Не знаю, будет с вами или нет? Но мне бы, конечно, хотелось... – Вы только не подумайте, Митя – он добрый, – засуетилась Ивановна, открывая дверь. – А почему я должен думать иначе? – рассмеялся мужчина. – Потому что он хочет мир разрушить, – объяснила она. – Ну, Екатерина Ивановна, это, знаете ли, сейчас повальное явление! – мужчина шутил. – Ладно, хорошо! Оставляйте нас. Он вошел, кивнул мне. Дверь за ним закрылась. – Тебя как лучше называть – Митей или Дмитрием? – Меня?! – странный вопрос. – Митей, конечно. – А Дмитрия – Дмитрием... – психолог внимательно посмотрел на меня и загадочно улыбнулся. – Толку-то? – буркнул я. – Он все равно ни с кем не разговаривает. – А чего? Не хочет? – Он ничего не хочет. Ему все хорошо. Как есть – так и хорошо. Дурак. Психолог подошел к окну и долго смотрел куда-то в небо. Лицо у него доброе и спокойное, словно он все знает. – Богоискатель, – сказал он наконец. – Чего? – не понял я. – Кто? – Ты, Митя, ты, – спокойно ответил мужчина. – Я? Почему? – Хочется все разрушить, – сказал он и задумался. – Если все разрушить, ничего не останется или что-то будет? Есть надежда, что что-то останется. Ведь так? Наносное уйдет, вечное да пребудет вовеки. Верно? И это что-то – Бог. Ты увидишь Его и скажешь: «Вот он я, Господи!» Странные слова. Но, наверное, так и есть. Я вспомнил, что три дня назад говорил мне Ваня: «Самоубийца, думаешь, о чем мечтает? Понять, что он еще жив. Только перед самой смертью и почувствует. А в жизни не может, так ему плохо». Уничтожить мир, чтобы увидеть Бога... – Глупо, да? – спросил я. – Нет, – улыбнулся он. – Даже логично. Просто странно... Мужчина отошел от окна и сел ко мне на кровать. – Мить, я думаю, тебе нужно с кем-нибудь поговорить. Предлагаю себя, потому что другой кандидатуры у меня нет. Представь, что я все знаю. Просто вообрази себе это. И задай мне свои самые важные вопросы. Я думаю, тогда тебе самому будет легче во всем разобраться. Как тебе мой план? – Все знаете?.. – усмехнулся я. Он улыбнулся мне в ответ: – Представим. Я подумал: а почему нет? У меня много вопросов. Я столько всего передумал за последние дни. Еще недавно мне казалось, что все ясно. Что я знаю все – про мир, про других людей, про самого себя, про свою жизнь. Но теперь все перепуталось, смешалось, превратилось в кашу. У меня нет ответов. Я хочу их получить. |