Книга Сибирь, страница 123 – Настя Полос

— Этот… — Вновь новое место. Дмитрий положил мою ладонь себе на живот, где был самый большой и длинный шрам. — Оставили мародеры. Я получил его, когда спасал Янис. А этот, — Дмитрий, совершенно не стесняясь, поднял ногу, — твой. Мой самый любимый.

Швы еще не до конца рассосались, и я ощущала пальцами стяжки.

— Я дал тебе почувствовать свои, а теперь я хочу почувствовать твои.

— Дмитрий…

— Просто позволь. Поверь мне, Елена.

— Х-хорошо…

Я крепко зажмурилась, представляя, как Дмитрий зажигает свечу и внимательно осматривает меня.

Однако он вновь удивил.

Та ладонь, что уже была в его руках, оказалась у его рта. Первые укусы начинались там. Дмитрий мягко поцеловал их.

Я шумно выдохнула.

Каждый укус — его поцелуй. Каждый шрам — его мягкие движения. Он не спешил, залечивая всю область руки. Стоило ему сделать это — меня пронзала дрожь. Дмитрий поднимался по плечу, доходя до шеи. Я думала, он остановится, но он перешел на другую руку, начиная все сначала.

Дмитрий брал всю мою искалеченную душу, каждый осколок, что вонзился в меня, исобирал заново. Словно мозаику, он складывал все пазлы, внимательно уделяя внимание каждому кусочку.

Я пылала диким огнем и уже не могла сдерживать громкие выдохи. Но когда Дмитрий замер напротив моего лица, я не удержалась и опустила глаза вниз, видя, что и ему уже невмоготу. Однако Дмитрий продолжил испытывать мое терпение.

Он поцеловал ключицу, спустился ниже. Сначала губами обхватил сосок, а потом провел языком, втягивая его внутрь. Я застонала, задрав голову.

Мое тело так истосковалось по прикосновениям, но еще больше оно желало ласки Дмитрия.

Отпустив одну грудь, он проделал то же самое с другой, придерживая первую рукой и дразня ее пальцами. Мне казалось, я не выдержу и разлечусь на сотни кусочков. Но Дмитрий только начинал свою пытку.

Он отстранился, поднял меня на стол. А потом встал на колени. Приблизился к животу.

— Нет! Только не там…

Урод.

Дмитрий и сам был на грани. Он дышал быстро и шумно, кусал свои губы. Он сдерживал себя. Ради меня.

Не сводя с моего лица глаз, опустил ладонь, кончиками пальцев обвел «дерево» узоров, постепенно спускаясь.

Мой пульс зашкаливал.

И когда он дошел до нужной точки, одновременно нажимая на нее, опустил губы на шрам. Его язык обводил линии, пальцы рисовали круги. А я умирала и возрождалась вновь.

— Этот шрам — твоя броня. — Между поцелуями говорил Дмитрий. — Носи его с гордостью, Елена. Носи и помни, на что способна ты и твое тело. Смотри на себя так, как я смотрю на тебя.

Я опустила взгляд. Свет свечи удачно упал, открывая стоящего передо мной Дмитрия на коленях. Его взгляд… голодный настолько, что только от этого у меня сводило ноги. Жадность, желание, страсть… любовь.

Больше я не могла дышать, не могла жить. Стекло вновь взорвалось, разбрасывая меня по комнате, унося куда-то далеко ввысь.

Но когда Дмитрий приложился губами между моих ног, я вновь обрела форму. Все то, что казалось мне мертвым — ожило.

Стон глубокий, дикий и не терпящий сорвался с губ.

Дмитрий описывал круги языком, доводя меня до края, но не желая отпускать. И когда я едва не погибла, сидя перед ним, сложив ноги на его плечи, он ввел в меня палец.

Мне казалось, лучше не может быть.

Может.

Огонь достиг апогея, поджег кожу и стер с лица земли.