Книга Сибирь, страница 137 – Настя Полос

Их ждала машина.

Леон, не глядя, закинул девушку внутрь и запер дверь.

— Едем, — сказал он водителю, садясь рядом.

Они ехали под громкие крики и стук.

— М-м-м. М-м-м.

Позже Леон бросил Ингу в узкую одиночную клетку. Зараженные по бокам тянули к девушке гнилые ладони, щупали пальцами за руки, живот и груди.

Инга продолжала кричать и молить.

Лазарь же шел вперед.

Он напевал тихую мелодию, думая о завтрашнем дне. Пришел приказ. Их ждала…

Сибирь.

Дни шли. Череда событий сменяла другие. Леон смирился.

Его задача — оберегать — шла лучше некуда. Елена менялась. Становилась живой, расцветала. Порой его било до потери рассудка, что причина излечения не он. Позже, стоя перед зеркалом, Леон вглядывался в чудовище, что ненавидел.

Он мечтал, чтобы однажды она стала прежней. Счастливой.

Дорога стала открытием и проверкой. Кровь до локтей осталась в «Пути», груз правления «Дельтой» тоже. Леон скинул шкуру убийцы, став просто Лазарем. С удивлением он обнаружил, что это освобождало, раскрепощало, и ему хотелось большего.

Леон никогда не чувствовал одиночества. Ему оно было чуждо. Брат и сестра — разделенные и навечно склеенные. Он знал, что куда бы ни пошел он, Елена пойдет за ним. И наоборот.

Но порой в голову лезли мысли, кружили вокруг стервятниками и клевали картинки. Вдруг Елена его оставит? Уйдет с командиром, а он останется прошлым. Напоминанием. Леон решил, что может попробовать нечто другое.

Янис стала проектом, идеей. Он не считал ее уродом. Тело Леона давно покрыто сотнями таких же изъянов. Шрамы пересекали грудь, спину, ноги и руки. Его протыкали, стреляли, кусали. Но Леон был командиром «Дельты», ему не пристало стыдиться и жаловаться. Каждая рана только повод шакалам напасть, поэтому Леон устранял угрозу сразу, не давая почувствовать кровь.

Он вставал с болью, и с ней же ложился. Если кто-то замечал — убирал.

Леон ловил взгляды Янис. Что-то потаенное клубилось в ее взгляде. Оно влекло, просило раскрыть загадку. И тогда он решил, что попробует. Подпустит ближе. Изучит.

Под шкурой волка скрывалась овца. А может, умелая лгунья?

Она трепетала под ним, словно лист, разрешала все, даже то, что Леон не позволял себе ранее. Ее отдача добиралась до самых безумных уголков его разума. Янис никогда не сотрет картинки, никогда не наполнит его. Никто не наполнит его. Но, может быть, он сможет выделить ей особую комнату. Другую. Маленькую, невзрачную, но свою.

Но сегодня он был до ужаса зол. И одновременно ощущал безумное возбуждение.

Елена плакала на его плече, а он ощущал давящее счастье. Уколы, утаскивающие в ад, больше не нужны. Скоро все наладится. Все станет легче.

Но…

Леон ворвался в комнату Янис, которая, пробудившись ото сна, резковскочила.

Он не стал ждать вопросов, не стал себя останавливать. Подлетел ближе и, схватив за горло, оторвал от подушки. Тело девушки повисло на какое-то время над полом. Ноги барахтались, а руки принялись отрывать ладонь от шеи.

Долгие секунды Леон слушал хрипы и смотрел в широко распахнувшиеся глаза.

А потом отбросил обратно на кровать.

— Ле-е-он?.. — сорванным голосом спросила, отползая к краю.

— Говорила с Еленой?

В чем Леон мог точно признаться себе, так это что он любил смотреть на приходящее осознание. Как зрачки расширялись, наполнялись страхом. Перед ним.Несказанное удовольствие чувствовать власть, еще лучше, когда ты точно знаешь, что она в твоих руках. Чужая жизнь.