Книга Сибирь, страница 139 – Настя Полос

Леон же очертил ее грудь, обвел ореол пальцем, сжал. Янис подалась вперед. Но он не спешил, растягивая наказание, что доводило до исступления. Янис превращалась в животное, терлась, просила.

— Глупая Янис. Я ведь говорил, — он шептал ей на ухо. — А ты не послушала. Сейчас я оставлю тебя такой, а сам уйду. Здесь найдется, кто счастлив будет сменить тебя.

— Не уходи! — сказала она слишком громко.

Леон улыбнулся.

— Что же мне с тобойделать? — Он вновь сжал соски, выкрутив их. Янис застонала его любимую песню.

— Что хочешь! Что хочешь, только… только…

Без разрешения Янис придвинулась ближе, задевая его. Член дернулся, но Леон остался невозмутим.

— Что захочу? Ты уверена, Янис?

— Да. Да!

— Хорошо.

Леон выпрямился, отпуская девушку. На минуту залюбовался разгоряченной кожей, красными сосками и мелкой россыпью синяков, что успел оставить до этого. Маленькая картинка в ее собственной комнате. Сжавшаяся, немного напуганная, но до боли желавшая принять его, выполнить любую просьбу. Подчиниться.

Он ввел в нее один палец, и Янис застонала, прекрасная, понимая, что будет дальше. Леон нащупал точку, большой палец положил на клитор. С каждым новым кругом усиливал нажим, глядя, как глаза Янис закатывались от удовольствия. Ее начала бить крупная дрожь, бедра задергались. Леон нажимал все сильней. И когда судорога скрутила тело, с силой ворвался в ее лоно, не вынимая пальца.

Янис пропала, она растворилась, исчезла. Все существования сузилось до его пальцев и члена, что вбивался в нее. Леон ускорял темп. Не входил, а ударял. Он следил за каждым выдохом, каждым сорвавшимся стоном. Одной рукой держался за стол, второй разрывал ее изнутри, растягивал. Палец выводил нужную точку, приближая ее к взрыву.

Однако случилось то, чего не должно произойти.

Шнурки, что использовали так часто, прохудились. Янис извивалась, а в какой-то момент дернула руками и ощутила, как веревка треснула. Не осознавай опасности, она сжала плечи Леона.

Наслаждение сменилось жгучей вспышкой боли. Янис по-настоящему закричала — уже не от удовольствия. Она распахнула глаза и увидела пылающую ярость.

Леон выкрутил ей запястье и отвел в сторону. Гнев мощной волной ударил в грудь.

— Я говорил тебе никогда не трогать меня?!

Все это время, что импульсы от запястья тянулись до плеча, Леон не выходил из нее.

Леон смотрел, как катилась слеза. На вторую. Сделал толчок. Вновь сжал покалеченную кисть. Янис вскрикнула. Он вновь толкнулся, нажимая на клитор.

Он знал — так делать нельзя. Янис больно. Но что-то другое завладело им в этот момент. Страшное и темное, то, чего Леон боялся в себе. Через силу он отпустил ее ладонь, но выходить не стал. Большим пальцем провел по шраму, безмолвноспрашивая разрешения. Янис прильнула.

Тогда он схватил ее волосы и грубо притянул к своему лицу.

— Никогда так делай, — нежно прошептал он. — Ты же знаешь, я не могу контролировать себя.

Лазарь обязан быть чист.

Он вновь толкнулся в нее.

— Ты простишь меня?

Поцеловал скулу, осторожно прикусил. Янис открыла ему шею, и он последовал просьбе. Лишь бы загладить вину.

— Простишь?

Облизнул мочку уха, посасывая. Как нравиться ей.

— Да, — ответила честно. Наслаждение вернулось в ее голос.

Тогда он снова натянул ее волосы, губами поймал вскрик.

Янис позволяла ему то, чего он сам не мог позволить себе.