Книга Путь княгини, страница 2 – Нина Ахминеева

– Мне только что звонил ваш супруг. Просил отпустить вас на прогулку. Илья Григорьевич был очень убедителен.

А еще мой муж невероятно упрям. Если уж что-то решил, то хрен сдвинешь. За долгие годы дружбы и десять лет брака я преотлично изучила характер любимого мужчины.

Украдкой вытерев пот со лба, я кривовато улыбнулась доктору. Тот засунул руки в карманы, постоял, задумчиво пожевав губами, развернулся и, не сказав мне больше ни слова, удалился.

Странно.

Облизнула пересохшие губы. Хотелось пить. Но каждый глоток воды причинял жуткую боль. Лучше уж потерпеть, пока совсем станет невмоготу.

Навалилась на спинку стула, с ожиданием глядя на приоткрытую дверь.

Спустя минут пять вернулась Светлана. С непроницаемым выражением она сноровисто натянула на меня шерстяные колготки, носки, теплый халат и явно мужскую куртку. Помогла сесть в кресло-каталку. Поправила на моей лысой голове съехавшую шапочку, встала позади кресла и аккуратно выкатила то из палаты.

Я ехала, не обращая внимания ни на что: боль вернулась. Словно оголодавший зверь, она жадно пожирала меня изнутри. Но я запретила себе стонать.

Не в первый раз. Перетерплю. Если медики поймут, насколько мне плохо, о встрече с мужем в сквере придется забыть. Буду корчитьсяна кровати.

Когда лица коснулся ласковый ветерок, я с усилием подняла отяжелевшие веки. Светлана бодро катила мое транспортное средство по дорожке. Справа проплывал газон. Землю устилала ковром изумрудная травка, а чуть дальше виднелись кусты с налитыми сочной зеленью листьями.

Боль стихла. К сожалению, она вернется. Но пока у меня недолгая передышка.

До одури захотелось вскочить с треклятого инвалидного кресла, босиком пробежаться по траве, а после упасть навзничь и бесконечно смотреть в синее-синее небо.

Сухие, потрескавшиеся губы искривила невеселая усмешка. Одно из этих желаний вполне осуществимо. Побегать не выйдет, а вот полежать – запросто. Сил совсем нет. Стоит встать – рухну как подкошенная.

Подкатив кресло к лавочке, Светлана повернула его спинкой к газону и сухо сообщила:

– Ольга Геннадьевна, ваш мобильный я положила в карман куртки. Как нагуляетесь, позвоните. Заберу вас.

Она сунула в мою руку клочок бумаги с номером телефона и пошла обратно в корпус.

Вот зараза. Вожделенной зелени больше не видно. Не на больничные же серые стены любоваться. Хотя решение этой проблемы есть.

Я запрокинула голову. Ноздри щекотал нежный аромат травы, а прямо надо мной простирался бескрайний небосвод. Где-то там, в вышине, парила птица.

К глазам снова подступили слезы. Закусив губу, я неотрывно смотрела на небо. Скорее всего, вижу его в последний раз.

Как же хочется жить.

– Вот ты где! Как дурак ищу тебя по всему скверу! Оля, что за неуважение к моему времени? Разве сложно ответить на звонок? – раздался совсем рядом недовольный голос Ильи.

Прячет вину за грубостью. Что он натворил?

Осторожно опустив голову, посмотрела на мужа. Он стоял в двух шагах от меня, только в этот раз не один. Его держала под локоть моя единственная подруга. По-хозяйски так держала. Можно сказать – собственнически.

Пальцы невольно стиснули подлокотники инвалидного кресла.

Анька не звонила все те три месяца, что я лежала в больнице, а теперь пришла с моим мужем. Стоит довольная, локоть Ильи наглаживает.