Книга Главная проблема ректора космической академии, страница 92 – Алиса Линд

Селварис смотрит на него с недоумением:

— Ты уверен, Таррел?

Тот даже не мигает:

— Абсолютно, Дарий, — кивает. — Выполняй.

Может, Селварис и хотел бы возразить, но я отчетливо вижу, что он побаивается Таррела. Жестом велит охранникам тащить Пэриса, а сам лишь коротко кивает и выходит.

Я молча наблюдаю за этим. По позвоночнику пробегает легкая дрожь — командор Крейт чертовски пугающий, когда отдает приказы таким тоном, но я знаю, что никогда не услышу его в свой адрес. Это наверняка. Таррел станет рычать на кого угодно, только не на меня.

Он возвращает внимание мне.

— Тебе тоже пора эвакуироваться, Мелисса. — говорит он бархатисто.

Хочу спросить, что будет дальше, но не нахожу сил. Таррел вынимает иглы капельниц, затем старательно бинтует все мои ранения.

— На Ксоре тебя долечат, и ты будешь как новенькая, — добавляет он.

Мне становится смешно от этого «как новенькая».

— Чего смеешься? — спрашивает он, легко подхватывая меня на руки.

Я не отвечаю, лишь утыкаюсь лицом в его плечо, вдыхая знакомый, пропитанный войной аромат.

Мы поднимаемся на третий уровень.

Там не было боестолкновений. Жуки, похоже, просто не успели добраться до него. А ещё там есть не отчалившие спасательные шаттлы.

Таррел заносит меня в эвакуационный отсек, усаживает на скамью и вынимает скафандр. Я еле сижу, если честно. Слабость в теле невыносимая.

— Давай, последний рывок, Мелисса, — бархатно говорит Таррел, запихивая мои босые ноги в штанины скафандра. — Осталось ещё чуть-чуть, и Ксор.

Я почти безвольно позволяю ему упаковать себя в скафандр, и он застегивает молнию. Перед лицом стекло, которое в первый момент покрывается испариной, а потом в скафандре включается вентиляция, и я снова вижу четко, но сознание уплывает. Таррел снова берет меня на руки, заносит в шаттл сквозь небольшой круглый люк. Там ремнями безопасности закрепляет мое тело в кресле. Я пытаюсь удержать глаза открытыми, но тело уже сдается.

Он смотрит на меня так, будто боится, что мы больше не увидимся.

— Ещё немного — и Ксор, — повторяет больше как для себя.

В шаттле ещё одиннадцать пустых мест. Надеюсь, это не последний, есть и другие, и все защитники смогут улететь.

Последнее, что я вижу, прежде чем тьма полностью захватывает себе мое сознание — лицо Таррела. Сосредоточенное, уверенное, в глазах нежность, смешанная с легкой тревогой. Даже не знаю, сколько её плещется у него внутри, если он позволил ей проявиться во взгляде.

Я отрубаюсь. Сил держаться в сознании не остается. Все же позади? Что может пойти не так? Надеюсь, я очнусь уже на Ксоре.

Я выныриваю из тьмы плавно, точно мое сознание поднимается сквозь густую, тягучую жидкость. Веки тяжелые, но я заставляю себя открыть глаза. Первое, что я вижу, — ослепительно белый свет. Он заливает гладкие стены, отражаясь от панелей. Всё вокруг стерильное, чистое, будто это какая-то лаборатория.

Сердце на мгновение подпрыгивает от страха — вдруг меня все-таки определили на дальнейшие опыты? — но потом я замечаю едва заметные искажения на прозрачной подложке. Я в капсуле восстановления.

Стекло над головой покрыто тонкими, разбегающимися по краям каплями жидкости, и в этом слое воды отражается движение. Над капсулой кто-то склоняется. Мне нужно мгновение, чтобы понять, кто это.

Таррел.

Он нависает надо мной, обеспокоенный, напряженный, но в момент, когда я встречаюсь с ним взглядом, его черты смягчаются. Он живой, настоящий. Он здесь. Он пришел! Внутри ворочается возбуждение, которого вроде быть не должно, и я пока не понимаю, как реагировать на ощущения тела.