Книга Брак по контракту со злодейкой, страница 34 – Ангелишь Кристалл

— Благодарю. Я справлюсь сама, — негромко сказала я, не отводя взгляда от содержимого, и Розель кивнула, молча скрывшись за дверью.

Ещё на мгновение я задержалась у зеркала, застёгивая украшение на шее. Холод металла коснулся кожи, но внутри всё горело. Не от тревоги — от предвкушения. От того неуловимого дрожания, что возникает, когда вот-вот ступишь в игру, в которой нет права на ошибку. Сегодня я выхожу на сцену не как фигура в чужом спектакле. И если всё пойдёт по плану, сделаю первый ходв партии, где ставка — куда больше, чем просто репутация.

Но я уже не та, кем они меня считают. Не слабая и не покорная. Не наивная марионетка, которая позволит себя втянуть в их грязную игру за власть и золото. Пусть продолжают мыслить категориями прошлого — той Элении, что позволяла направлять себя, подстраивалась, уступала. Но я больше не играю по их правилам. Я выхожу на эту арену не пешкой. Игроком. И если кто-то надеется подставить меня — пусть готовится пожалеть, что вообще начал эту партию.

Медленно выдохнув, я поднялась со стула и аккуратно поправила волосы перед зеркалом. Отражение встретило меня холодным, собранным взглядом. Ни растерянности, ни боли. Только расчёт, только решимость. Та, что идёт вперёд — и больше не позволит решать за себя. Ни графиня Уинтерли, ни Луиджи, ни кто бы то ни было. Больше — никто.

Я поправила шлейф платья, отступила от зеркала и направилась к двери. Пришло время действовать — выйти в свет и показать им всем новую версию будущей графини Эйсхард. Больше нет никого рядом, кто мог бы надавить, согнуть, сломать, заставить поверить в собственную ничтожность. Никого, кто сумел бы превратить меня в жалкое подобие человека, обделённого вниманием и любовью.

Внизу уже ждали родители — как всегда собранные, благородные, уверенные в себе. На них не было вызывающих украшений, громоздких артефактов и кричащих цветов, как у тех, кто отчаянно пытался казаться выше, чем есть. Но стоило лишь взглянуть — и становилось ясно, перед кем ты стоишь. Их сила читалась в осанке, в спокойствии, в каждом движении.

Матушка смерила меня взглядом с головы до ног, одобрительно кивнула, позволив себе лёгкую улыбку. Мы обменялись короткими, сдержанными фразами — как союзники перед важной миссией — и вскоре вышли к карете, уже поджидавшей нас у парадного входа.

Мы все при помощи слуги взобрались внутрь и колёса кареты мягко заскрипели, тронувшись с места. Яе уловила, как занавески чуть дрогнули от движения. Внутри было тепло, приглушённый свет фонаря едва касался лиц, отчего выражения казались глубже, а молчание — более насыщенным.

Первой заговорила мать. Голос её был спокойным, ровным — как всегда, когда речь шла о вещах, к которым она подготовилась заранее:

— Сегодня они попытаются сделать вид, будто ничего не произошло. Будут улыбаться,кивать, даже, возможно, пошутят. Но это не значит, что ты должна забывать, на что они были готовы ради брака.

— Я не забуду, — ответила я, глядя в окно. — Их молчание после того вечера слишком подозрительное.

— Они ждут момент, чтобы нанести удар, — вставил отец, не отрывая взгляда от своих перчаток, которые неспешно поправлял на коленях. — Слишком самоуверенны, чтобы принять отказ как должное. Для них ты — рычаг, а не человек.

— Пусть думают, что ещё могут играть в эту игру, — усмехнулась я. — Сегодня мы поменяем правила.