Книга Дикая Омега, страница 7 – Ленор Роузвуд

Я сжимаю челюсть сильнее. Ни одно слово не ложь. Но Призрак — тема, на которую я не способен реагировать рационально.

— Вот и я так думал, — произносит Чума. — Значит, опасность — неизбежный факт.

— И что ты предлагаешь? — рявкаю. — Опасный он или нет — он спасал тебе жопу больше раз, чем я могу посчитать. И мою — тоже.

Чума медленно кивает.

— Он — оружие, — произносит он задумчиво. — Но любое оружие полезно ровно настолько, насколько ты можешь удержать его от того, чтобы оно обратилось против тебя.

Мой взгляд случайно цепляется за отражение в зеркале. Ну да. Вид у меня тот ещё. Глаза темнее обычного, почти чёрные. Губы в полуоскале. Несколько прядей волос слиплись от крови — явно на пользу образу это не идёт. Я выгляжу как первобытный дикарь.

На самом деле…

Это недалеко от истины.

— И дело не только в Призраке, — добавляет Чума, поднимая руки в жесте капитуляции. — Мы все на грани. Пять альф, запертые в горах, и ни один из нас не видел омегу уже много месяцев. Напряжение — естественно.

— Ага, сейчас же включу в расписание экскурсию в ближайший бордель, — сухо отвечаю я.

Чума фыркает.

— Ну, это бы не помешало.

Он разворачивается и уходит, а его последняя фраза продолжает крутиться у меня в голове. Он не ошибается. Ни про Призрака. Ни про остальных. Мы как коробка, набитая динамитом. Где каждый отдельный кусок ещё и курит, рискуя поджечь фитиль соседа. Рано или поздно что-то рванёт. И я не уверен, что хоть кто-то из нас — а уж тем более любой бедолага рядом — выживет, когда это случится.

Глава 3

ТЭЙН

Я врываюсь в кабинет отца, всё ещё в полевой форме и мне насрать на грязь, которую я оставляю на его идеально чистом полу. Он поднимает голову от бумаг, ледяные глаза сверкают раздражением из-за очков для чтения.

Смотреть на своего отца — это всегда как заглянуть в возможное будущее. И обычно одного этого достаточно, чтобы держать меня в узде. Ну или, с его точки зрения, на той кривой тропе, которую я выбрал вместо той, по которой он мечтал бы видеть меня идущим.

Дело не в его внешности — я не возмущён тем, что однажды могу на него походить. Генерал Максвелл Харгроув уже не молодой альфа на пике своей силы, но даже в свои почти шестьдесят он выглядит чертовски бодро.

Когда-то его волосы были такого же тёмно-каштанового оттенка, как мои, но теперь в них много седины, и они коротко подстрижены «по уставу». Хотя он давно перерос необходимость следовать таким мелочам. Ростом он всего на дюйм ниже моих шести и семи футов, такой же широкий и мускулистый. От него мне достались резкие черты, прямая римская переносица и сильная челюсть — но глаза у меня материнские, тёмные, а не его ледяные голубые.

На лице — маска человека, занимающего самый высокий пост и отвечающего только перед Советом.

Но он давно уже не тот горячий, довольный жизнью солдат, каким был когда-то. Не тот альфа, который верил в честь и свободу, а не в поддержание прогнившего статус-кво.

Проще говоря — он теперь просто прихвостень.

— Вы хотели меня видеть, сэр? — спрашиваю я, тоном едва не переходя грань неподчинения.

Он кладёт ручку, откидывается на спинку кресла и долго меня изучает.

— Полагаю, ты понимаешь, почему ты здесь.

Я сжимаю челюсть, глядя ему прямо в глаза.

— Миссия прошла успешно. Мы ликвидировали цель и доставили пакет.