Книга Ведьма, к ректору! Сборник, страница 8 – Алисия Чарская, Ася Невеличка

И тут я снова охнула от еще одного прикосновения языка Матвея Павловича в запрещенном месте.

— Ч-что вы делаете? – задыхаясь, выдавила я, заворожено разглядывая, как перекатывается его кадык, пока он смачно вылизывает мнетам.

В ушах опять оглушающее били барабаны: бум-бум-бум! Стало трудно дышать, ноги задрожали, колени разъехались, и я почти села на лицо ректора. Чем он бессовестно воспользовался, воткнув язык «в туда»!

Я взвилась, отползая от его рта, натыкаясь на торчащий колом член, совершенно о нем забыв. Ну что за преподаватель такой – он даже инициацию грозится сорвать! Сунуть языктуда! Это каким надо быть извращенцем?!

— Возьми его губами, — шепчет со спины Матвей Павлович и приподнимает бедра, упираясь головкой в мой подбородок.

— Чего-о?

Сам извращенец и меня такой сделать хочет. Ну уж нет!

Я почти сползла с алтаря, когда услышала хлопок главной сестры и она начала читать по книге заклинаний. Ректор сзади выгнулся, снова поддав бёдрами и протяжно застонал, а я вспомнила, из-за чего здесь нахожусь.

— Матвей Павлович?..

Он не реагировал, полузакрытые глаза были мутными, зачарованными. Вырываться он перестал с первого же прикосновения, тогда я и вспомнила о выданном мне кинжале. Да, теперь путы можно разрезать.

— Ладно, я вас освобожу, но не пытайтесь сбежать. И язык в неприличные места не суйте…

Тут я подумала, что мне скорее понравилось, чем шокировало, так что я исправилась:

— Но если это надо для дела, то лижите. Я потерплю.

Веревки повисли, а руки ректора моментально обвились вокруг моей талии, он сел сам и посадил меня на бедра лицом к лицу. Атмосфера между нами сразу же изменилась.

Никакой дымки в глазах Матвея Павловича не осталось, они сияли лихорадочным блеском. Он тяжело дышал и прижимал меня к своему телу, так тесно, что я чувствовала пульсацию зажатого между нами члена.

— Я не знаю что делать, — растерянно прошептала и тут же вскрикнула, когда ректор забрал из моих рук нож и потянулся к скованным путами ногам.

Уйдет. Он меня тупо разыграл и сейчас сбежит!

Но вскрикнула еще раз, когда окончательно освободившийся Матвей Павлович вдруг резко меня развернул и подмялпод себя.

— Расслабься, я знаю, что ты хочешь!

Откуда? Я ему про метлу ничего не говорила! Или говорила?

Но ректор-извращенец вспомнил совсем о другом желании. Он привстал и, покрывая меня мелкими поцелуями, особенно мне понравились в соски, спустился губами вниз, снова к тому месту, которое совсем недавно жадно вылизывал.

— Опять вы, Матвей Павлович? – обреченно спросила я, привстав на локтях. – Вы точно в курсе, как девушек девственности лишать надо? Или я у вас первая?

— Расслабься, Ванеева, — усмехнулся ректор, и я руку готова отдать на отсечение, что на секунду с него слетело зачарование!

Но я привыкла слушаться Матвея Павловича – в угол, так в угол, расслабиться, значит расслабиться. И при первом же прикосновении его языка, протяжно выдохнула и вцепилась руками в колья по обе стороны алтарного камня.

Удары барабанов возобновились, чётче стало слышно речитативное зачитывание заклинаний от главной сестры, но внимание сосредоточилось на ошеломительных ощущениях между ног…

Если только не думать, что это неправильно, не вспоминать, что в моей письке зарылся ртом мужчина, не офигевать, что это не просто мужчина, а мой ректор, то…