Книга Семейное дело, страница 2 – Юлия Гладкая

— Тиной ей воняет! Ишь, разнежилась, — проворчала она. Потом подумала о Натаське, представила, как та ныряет, ловит восхищённые взгляды, колышет воду своими длинными светлыми косами. — Вертихвостка, — ещё раз буркнула Стаська, взъерошила пальцами коротко стриженые волосы и, оттолкнувшись от причала, легко скользнула в речку, разом преображаясь. Тощие ноги мигом превратились в мощный хвост, и русалка скрылась в глубине.

День ещё только занимался, и стрекозы, дрожащие над водной гладью, взвились вверх, не смея мешать русалке рыбачить в родной стихии.

Однако рыбалка не задалась. Караси и плотвички спешили убраться, спрятаться от добытчицы. Хитрый налим притаился под корягой, а пёстрые щучки уплыли дальше по течению. Чуя, что лова не будет, Стаська вернулась к лодке, бросила в неё пустой садок, но не стала выходить из воды. Вместо этого она вновь нырнула в реку и поплыла в сторону омута.

В глубокой воде чувствовались холодные токи, и Стаська то погружалась в них, то выныривала ближе к поверхности. Каждая коряга, каждый камень были ей тут знакомы. Она двигалась неспешно, оплывая косяки мелкой рыбешки и густые заросли водорослей.Изредка задевая хвостом донный песок, и тот взвивался, повинуясь движению её плавников.

В омуте жил дядька-сом, который век вековал в своей яме под топляком. Наська говорила, что он туда приплыл ещё при царе Горохе, но Стаська этому не особо верила — хотя бы потому, что такого царя на Руси отродясь не было.

Само собой, дядьку-сома все уважали. Потому-то русалка и артачилась, едва сестра просила выудить ей сома. Ведь всем ясно, что всяк сом в реке — праправнук дядьки, оттого и рука не поднималась сомовью семью ловить. Обычно дядька-сом днём дремал в своём убежище, а ночью выплывал на поверхность. Блестел чёрной спиной, отражая луну, причмокивал, если ел, а уж какие водовороты крутил, коли настроение было! Сунься в такой простой человек — в миг утонешь. Оттого-то местные и обходили омут стороной — так, на всякий случай.

— Дядька-сом! Ты тут? — позвала Стаська, заглядывая под топляк, ожидая увидеть старого знакомого. Но рыбьего монарха на месте не оказалось. Русалка удивлённо заозиралась, надеясь приметить старика, да только всё зря.

Она уже хотела уплыть, решив, что сом удалился по своим делам, когда почуяла непривычное колыхание воды. Заинтригованная, Стаська поплыла вперёд, прислушиваясь к новым ощущениям. Чем дальше она продвигалась, тем сильнее становились волны — точно некто нарочно гнал их в глубину, будоража речных жителей. Там, где река делала крутой поворот, Стаська ускорилась и едва не налетела на сома.

— Как же ты так! — охнула она, оглядывая исполина, попавшего в расставленную сеть. Сом дёрнул усами, как бы отвечая, что и на старуху бывает проруха, и притих. С ним улеглось и волнение. — Погоди, родненький, погоди, милый. Сейчас я тебя вытащу, только не крутись, а то понабежит рыбачье — враз вытащат, — шептала русалка, распарывая нити сети острыми когтями и радуясь, что та — недорогая китайская. Была б наша — поди справись с ней!

Сом не спорил. Медленно двигая плавниками, он следил за действиями Стаськи, как та металась от хвоста к носу и по одной вспарывала кручёные нити невода. Сеть медленно, но поддавалась, а Стаська знай старалась, поторапливалась. Едва забрезжила свобода, как сом напрягся, разрывая оставшиеся путы, и рванул прочь. Русалке даже показалось, что дядька-сом ей подмигнул, и она улыбнулась в ответ, позабывпро опасность. Между тем от резкого движения сеть заколыхалась, зазвенела колокольцами и вмиг накрыла зазевавшуюся Стаську.