Книга Стажер Зеркального сыска, страница 79 – Юлия Гладкая

Покачиваясь так, словно в трактире штормило, аптекарь морщил лицо, сдерживая не то слезы, не то тошноту.

– На, пей! – потребовал он у мага, подвигая бутыль с мутным содержимым так, что та оказалась аккурат на рисунке инока.

– Никифор Иванович, – осторожно начал Митя, чувствуя неприятность ситуации, – что вы себе позволяете?

– Что? – удивился аптекарь. – Что? Да то, что ты дочку мою сгубил, сгубил, и не отпирайся, а теперь даже помянуть ее, былиночку мою, не желаешь. Брезгуешь. – Последние слова мужчина произнес протяжно, неприятно выпячивая нижнюю губу.

– Прекратите балаган, – потребовал стажер, поднимаясь из-за стола, он не желал причинить вред этому несчастному, но и слушать упреки на глазах у всех не собирался. – Коли вы пьяны, так ступайте домой, проспитесь. И уж послушайте моего совета, Никифор Иванович,а не то придется вас городовому сдать за беспорядки.

Меж тем завсегдатаи трактира приметили происходящее и уже вовсю глазели на действующих лиц.

Аптекарь нетвердо отступил, но лишь затем, чтобы, резко подавшись вперед, вцепиться в Митино пальто.

– Вы! Всё вы виноваты, – зашептал аптекарь, тараща на Митю глаза. – Мне обещано было, что раз теперь она моя дочь, так сберегут ее, укроют от таких, как вы! Да не сберегли, не сберегли! – Никифор Иванович резко оттолкнул стажера и тут же сам потерял равновесие. Он неминуемо бы упал, если бы мужики, что стояли рядом, не подхватили бедолагу под руки. Однако едва аптекарь ощутил опору, как тут же оттолкнул от себя помощников. Затем угорело и пьяно зыркнул на Митю, пробормотав:

– Не будет жизни Игнату! – И, качаясь, вышел прочь из трактира.

Публика, не дождавшаяся драки, вмиг потеряла всякий интерес к стажеру. Маг же опустился на стул, чуя, как колотится сердце, готовое выскочить прочь из груди. Неужто аптекарь спятил? Кто ему поручил Вареньку, разве ж она не его дочка? Кто обещал сберечь и от кого, а главное, почему Никифор Иванович желал мести Игнату Исааковичу?

Вопросов мигом появилось больше, чем ответов. Шрам на голове тут же разболелся, пульсируя под стать току крови, и Митя решил, что надобно вернуться в гостиную и все же поспать пару часов, а может, и, сказавшись больным, отпроситься на день.

– Ух ты, какая у вас оборотная картинка причудливая! – раздался рядом голос полового. Мальчонка все же принес калач, и, судя по тому, что тот так и дышал жаром, доставили его прямо из печи.

– Какая картинка? – не понял Митя, потирая висок.

– Оборотная, – терпеливо пояснил половой, – на ярмарках такие кажут, это когда глядишь и видишь одно, а коли к зеркалу поднести – то другое. Вот и у вас так. – И пацаненок ткнул пальцем в бутылку с сивухой, что все еще стояла на рисунке.

Митя проследил за ним и обомлел. То, что еще недавно представлялось бессмысленными линиями, теперь приняло пусть и искаженные, но очертания. Вглядевшись в отражение, стажер сообразил, что контуры в нем и на бумаге дополняют друг друга и вместе образуют лицо старухи.

Мысли понеслись вскачь. Ведь, возможно, если использовать зеркало, то и на прочих рисунках получится разглядеть сокрытые смыслы? Митя так воодушевился, что не заметил, как народ волной повалил квыходу, торопя друг друга и устраивая толчею в проходе. Только когда дородная торговка задела его стол, да так, что упала бутыль, Митя возмутился: