Книга Стажер Зеркального сыска, страница 8 – Юлия Гладкая

Сквозь подзоры на окне в комнату пробивался теплый солнечный свет. Пахло сиренью и свежестью.

Митя заморгал и с удивлением понял, что лежит не в своей кровати, а на кушетке в кабинете начальника, под верблюжьим одеялом. Не зная, что и думать, он сел на кровати и начал одеваться. Минут через пять в комнату вошел Игнат Исаакович.

– Ну что, боец, выспался? – поинтересовался Зеркальщик.

Митя кивнул.

– Это хорошо, тогда жду только тебя, дело есть срочное. Убийство в Остроленском, как раз по нашему профилю.

Митя тихо спросил:

– Что с Варенькой?

Начальник снял пенсне, протер стекла:

– В порядке она, в порядке. Не знаю, зачем Агриппина ее уморить хотела, но, видно, совсем из ума выжила. Я девушке память подправил, так что и не вспомнит о своих злоключениях. Да право сказать, она толкового ничего не рассказала. Мол, вышла старуха из зеркала да утащила ее за собой. Как в страшилках детских, ей-богу.

– А Агриппина, – не сдавался стажер, – с ней что будет?

– Будет. – Игнат точно прожевал слово. – Ничего не будет. Ее больше нет, за это, Митя, можете не волноваться.

– Ясно. – Стажер кивнул. – Вы простите меня, я повел себя как болван, сам не знаю, что на меня нашло. Только я одно в толк не возьму, как вы меня спасли?

– Коммутатор. Он уловил ваш сигнализ зазеркалья. Странно это, но та часть телефона, которую вы утащили с собой, сработала. В башню пришел сигнал из департамента. Я сразу понял, что вы, друг мой, снова вляпались. А подоспев, спас не вас одного, а двоих.

– Неужто Агриппина так ненавидела будущее, что готова была безвинных людей извести? И я этого не осознал. – Митя помрачнел.

– Так и я не осознал, а ведь у меня опыта куда больше, – признался Игнат Исаакович, – что ж теперь горевать.

– Уйти хочу, наверное, мне среди Зеркальщиков не место, – решил Митя, не сводя глаз с зеркала в резной раме, что стояло в кабинете начальника, весь разговор ему чудилось, будто серебристая гладь волнуется, переливается. Точно некто с той стороны слушает их беседу.

– Позвольте, а где же вам место? – удивился Игнат, разглядывая ученика.

– Среди людей, буду служить прогрессу.

– Служите бога ради, – волшебник поднялся, заслоняя собой зеркало, точь-в-точь как ведьма накануне, – но чтобы на дежурствах в департаменте были как штык! Или мне прикажете одному за порядком следить и за изгоями гоняться? – Он похлопал по резной раме, и Митя облегченно вздохнул: конечно, наставник всего лишь настроил портал. – Ну так что? – Игнат все еще ждал ответа.

Митя замотал головой и, смущаясь, спросил:

– А раз вы не против прогресса, можно я для департамента паровое авто приобрету? Быстрее полицейских будем на место прибывать.

Игнат Исаакович как-то тоскливо взглянул на стажера, затем потер переносицу, надел пенсне и молча шагнул сквозь Зеркальную гладь.

– Что скажете, коллега? – Игнат Исаакович поплотнее забил короткую черную трубку с мундштуком из слоновой кости, чиркнул спичкой, и к небу потянулись белые колечки ароматного дыма.

Он обошел кругом, разглядывая железного детину, завалившегося на бок посреди мостовой. Железные лапищи, которые, по мнению жителей, портили кладку, неуклюже задрались к небу. Мощное же тело, с седлом и нелепой головенкой, украшенной двумя фонарями, как раз и придавило своего отца-создателя. Чем-то машина напоминала страуса, разве что без длинной шеи. Таких чудищ исправно выпускали на нескольких фабриках Императорской России. Более других пользовались спросом изделия братьев Айзенковых и фабриканта Толстого. Они даже продажи с Европой наладили. И грохотали теперь по мостовым Лондона да Парижа железные монстры, сверкающие бляхами российского производителя. Однако ж Семена чужие ходоки не устраивали, вот и создал своего, особенного.