Книга Следуй по пути из лепестков персика 2, страница 26 – Ольга Ануфриева

Натали-Мэй тихонько наигранно захныкала и прошептала про себя:

— Ну и как тут выживать? Одно неловко и неправильно сказанное слово и ты — труп, без права оправдания и обжалования. Почему все здесь так безропотно принимают свою судьбу, со столь большим энтузиазмом стоят на коленях?

— Барышня, честное слово, ну что вы так расстраиваетесь. Всё образуется. После чёрной полосы всегда приходит белая, — сочувствующе проговорила служанка, которую Мин Мэй недавно вылечила от простуды. Она не особо понимала о чём говорит её госпожа, но подозревала, что та расстроена произошедшим.

Эта девушка стала второй личной служанкой главной дочери семьи Гу. Наталья, узнав, что ей положено несколько служанок, в том числе и две личные, а место внезапно погибшей Синь Цянь пустовало, попросила мать отдать эту девушку себе в услужение, поскольку хотела, чтобы она пришла в себя и отдохнула после болезни. Также Натали позаботилась и о том, чтобы Дандан перевели на более лёгкий труд.

Новая личная помощница была очень благодарна, так как, как ни крути, но это карьерный рост: лучше комната, одежда, еда; чуть большее жалование; возможность получить какие-то знания; больше возможностей заработать различные блага и награды от хозяина.

Новую служанку звали Чау Вай, что означало «осенняя трава», но это имя дали ей первые хозяева, семья генерала Гу были третьими. Поэтому Наталья спросила её настоящее имя и стала звать по имени, что дали ей родители. И теперь она стала Ци Шуй, что означало «жизненная сила воды».

— Что ты тут без дела стоишь, а ну иди, займись какой-нибудь работой, — ворчливо произнесла вошедшая в комнату с подносом Чун Хуа. — Во дворе полно опавших лепестков… Что ты на меня так смотришь? Это я являюсь самой главной и любимой служанкоймолодой госпожи.

Чун Хуа с некоторых пор стала ревновать барышню и её расположение к новой личной служанке.

— Хуа-эр, — строго обратилась к ней Наташа. — Ты знаешь, что я этого не люблю.

— Простите, барышня Гу Мэй, временное помутнение рассудка. Я так больше не буду, — торопливо проговорила Чун Хуа и виновато легонько хлопнула себя пальцами по губам.

Мин Мэй рассмеялась:

— Ци Шуй, не бойся, у нас всё здесь более проще и справедливее, чем в большинстве мест… Пусть этот мир станет хоть на это небольшое пространство справедливее и лучше.

Когда вторая личная служанка, поклонившись, удалилась во двор, Чун Хуа выставила на стол блюда с подноса:

— Барышня Мин Мэй поешьте, и вам сразу станет лучше. Вот тыквенные семечки, вы всегда их очень любили грызть, как и остальные обеспеченные люди этого города.

«Ну конечно,… и тут любят грызть семки, как и у нас», — мысленно по-доброму усмехнулась Наташа:

— А почему «как остальные обеспеченные люди этого города»? Это потому, что им нефиг делать?

— Это, конечно, тоже. Но всё же потому… что такое занятие не слишком доступное по деньгам для бедных людей, — ответила, улыбнувшись, юная личная помощница, уже несколько привыкшая к потери памяти своей молодой госпожи и странным словам. — Они очень полезные, даруют молодость, долголетие, и избавляют тело от паразитов. Тыква вообще сама по себе волшебная. А вот это чесночный арахис, — Чун Хуа выставила на стол другую миску.

— Что такое арахис, я в курсе, — улыбнулась Наталья-Мэй, посмотрев на лежавший в глубокой узкой миске неочищенный арахис в кожуре, явно имеющий чесночный привкус.