Книга Мой неласковый Монстр, страница 71 – Екатерина Ромеро

Порой мне хочется, чтобы он бил чуть сильнее. Чтобы придушил уже меня и мы все забыли, но меня останавливает то, что тогда Арман останется один. Снова, а я не хочу, чтобы он был один.

Почему-то мне кажется, что одиночество — это и есть Арман. Тяжелое, глубокое, закрытое и бессовестно холодное. Это он. Мой Монстр, он такой же для меня, и в то же время, когда он рядом, это проходит. Одиночества больше нет, для меня уж точно.

Весь следующий день я прилежно учусь. Повторения сцены с ремнем мне не хочется, хотя, на удивление, я не нахожу на попе ни одного кровавого следа, так же как и на руках от веревки. Не знаю, как он это сделал, Арман точно сдерживал силу. Ему было меня жаль? О нет, скорее, он не хотел меня портить, как обычно, как всегда.

Весь день я провожу в гостиной, распахиваю настежь окно и просто наслаждаюсь прохладным воздухом. В новой одежде и теплых носках. Это Рокс мне принес. Как и плед, бальзам для волос, гигиеническую помаду. Я вчера попросила об этом Армана и сегодня утром получила все, что хотела.

Ха, чувствую себя королевой рабынь, но этого мало мне для свободы. Это вообщеничто, потому сегодня я решаю сделать ход конем. Не буду ждать. Для меня это невыносимо, но кое-что идет не по плану: Арман не приходит сегодня ночевать. Он, мать его, просто не пришел, и это меня просто вымораживает.

Вне себя от злости я устраиваю погром. Разбиваю все, что можно разбить, сломать, перевернуть. Каждую чертову тарелку, вазон, даже окно в спальне. Я не знаю, что на меня находит, честно, ведь я так стараюсь, а он взял и не пришел, хотя нет. Не так. Под утро Арман все же пришел. Он молча окинул взглядом тот хаос, который я устроила, сжал зубы и прошел в туфлях по битому стеклу.

— Убиться решила?

— Нет… не угадал.

— А что тогда?

— Где ты был? — спрашиваю, тяжело дыша, болит все внутри, а ему хоть бы что. Ненавижу.

— Ревнуешь?

— Нет. Просто интересуюсь. Я ждала тебя.

— Я вижу. Кое-кто был очень плохой девочкой вчера. Ты хотела внимания, Есения, — ты его получишь, — говорит предупреждающе, но я не боюсь. Устала уже бояться, сегодня буду смелой, к черту.

— Хорошо. Накажи меня. Ну, давай же!

Подхожу и бью его в грудь, Арман не шелохнется.

— А что такое, почему ты не наказываешь меня?! В чем дело, Монстрик? А? — ору, а Арман за руку меня хватает, с силой сжимает, и мы оба видим, что я порезалась о стекло. Боже, я даже этого не заметила… моя рубашка вся в крови. От истерики я совсем не чувствовала боли.

— Мать твою, что ты наделала!

Его глаза темнеют, хватка становится настолько сильной, что кажется, моя рука вот-вот треснет пополам.

— Пусти, больно!

— Сука, ты должна была сидеть спокойно и учить язык!

— Это ты виноват! Ты меня тут оставил одну, что мне было делать, что?!

— Учить язык!

— А зачем? Ну правда? Это ничего не изменит! Арман, у нас мало времени… ты что, не понимаешь?

Хватаю его за руки, смотрю в глаза, высоко задрав голову.

— Чего?

— Скоро все закончится. Мало времени. Я просто хочу побыть с тобой, ты мне нравишься! — выпаливаю, и Арман меня отпускает. Смотрит, сведя брови, а после щурится и усмехается, ржет во все горло:

— Продолжай, рабыня! Ничего более жалкого я не слышал.

Это меня триггерит, спускает тормоза и просто выводит из себя. Я так старалась быть хорошей. Понравиться ему, привлечь внимание, а ему все равно. Ему просто плевать, и я не выдерживаю. Дикой кошкой набрасываюсьна Монстра, желая вырвать его сердце, но все зря. Он ловит меня, отрывает от пола и несет на руках в спальню.