Книга В уплату долга, страница 55 – Екатерина Ромеро

Птичка, точно озверевшая кошка, отталкивает меня, вырывая свои руки. Откуда только столько силы в ней враз взялось? Руками меня по груди колотит, драться совсем не умеет, но похоже, это ее не останавливает.

– Не трогайте! Вы убиваете меня и мое дитя. За что?! Что я вам сделала? За что… вы мне мстите?

Срываюсь и за руки ее хватаю. К кровати прижимаю, за секунду наваливаясь сверху. Чувствую ее упругую грудь и запах цветочный. Фиксирую не сильно, но достаточно для того, чтобы перестала уже брыкаться, как ненормальная, и не навредила себе.

– Успокойся! Блядь, да успокойся, я сказал! Илана, мать твою! Посмотри на меня.

Ловлю ее лицо рукой, заставляя посмотреть себе в глаза. Она точно дикая в этот момент. Вообще не сказать, что тихоня. Зрачки расширенные, бешенные, глаза блестящие. Аж шипит вся, так сильно злиться и переживает.

– Никто тебя и ребенка нашего не убивает, и убивать не собирается. Поняла меня? Поняла?

Всхлипывает только. Ее прозрачные слезы стекают к вискам. Не верит она мне. Ни единому моему слову.

Выдыхаю. Надо спокойнее. С ней так не работает.

Немного ослабляю хватку. Не хочу сделать ей больно. Провожу рукой по лицу, заправлю светлые волосы за ухо. Стараюсь не думать о том, в какой я позе сейчас, иначе никакие слезы уже ей не помогут.

Я сижу на Илане сверху, придавив ее бедра своими, стараясь не задеть живот. Она, точно птичка трепыхается подо мной, но в какой-то момент затихает и смотрит прямо на меня. В ее глазах ловлю океан слез. Проклятье.

Приглушаю голос, чтобы малышка перестала так сильно трястись.

– Девочка, тебе нельзя так волноваться, чтобы не навредить ребенку. Врач сказала, что ты слабая, но если будешь хорошо питаться и выходить на улицу, все будет нормально.  Слышишь? Понимаешь, что я говорю?

Смотрю на нее. Красивая, как кукла. Расстроенная только. Сильно. Ее губы раскраснелись и приоткрылись от частого дыхания. Похоже, что онасама уже хочет успокоится, но не может. Довела себя до такого состояния, когда успокоительное уже надо пить. Черт.

Не могу удержаться, и в один момент наклоняюсь, чтобы накрыть ее губы поцелуем. Хочу успокоить ее. Хотя бы так. Прикасаюсь к ее сладким губам, а у самого уже крышу сносит. До чего же манящая. Невероятно просто.

Целоваться, конечно, ни черта не умеет. Зато сразу же реветь перестает, затихает вся, деревенеет.

Зарываюсь к ее волосы рукой, провожу по их шелку и насытиться не могу. Черт. Это уже слишком.

Как только отстраняюсь от нее вижу, что птичка губы свои приоткрыла и дышит как-то часто. И тяжело. Глаза по пять копеек. Не двигается даже.

Не пойму, то ли от возбуждения, то ли от страха такая реакция. Скорее второе. Так, надо притормозить. Ее трахать нельзя сейчас уж точно.

Отпускаю, наконец, ее ладони. Малышка ненавидяще потирает их. Черт. Все же сделал больно.

Нехотя слезаю с нее. Не могу отрицать, что целовать мне ее чертовски понравилось, вот только слезы эти снова…Не хочу я так. Не привык, чтобы бабы рыдали подо мной, словно я их ножом режу.

Отпускаю. Отхожу, чтоб уже дышать начала. Вижу, как действую на нее. Того и гляди, приступ кашля снова начнется.

В этот момент решаю. Хватит ей тут сидеть. Слишком далеко. От меня.

– Так все. Пошли.

Быстро взгляд на меня бросает. Назад отползает на кровати. Блядь, эта сучка меня точно выведет.